В силу естественной дискретности объективных признаков и неразрывности признаков субъективных местом совершения продолжаемого преступления является территория того государственного образования, где был совершен последний преступный эпизод из числа нескольких тождественных деяний, составляющих неразделимое единство этого вида преступления.

Место неоконченного преступления (приготовления или покушения на преступление) определяется местом пресечения или вынужденного прекращения преступной деятельности виновного.

При соучастии местом совершения преступления признается территория того государственного образования, на которой была закончена или пресечена преступная деятельность исполнителя.

С точки зрения действия уголовного закона в пространстве принцип территории проявляет свою специфику в форме общего правила и двух важных исключений из него. Суть общего правила выражается в том, что все находящиеся в пределах территории соответствующего государства люди оказываются в сфере уголовно-правовой юрисдикции этого государства. Исключения же проявляют внутреннюю и внешнюю специфику этой юрисдикции. Первое из них проявляется в том, что территориальное верховенство государства не исключает определенных изъятий из сферы правоприменительной уголовно-правовой юрисдикции в отношении пользующихся иммунитетами лиц. Вместе с тем в ряде случаев уголовно-правовая юрисдикция может распространяться за пределы территории собственного государства, вторгаясь на территории со смешанным и международно-правовым режимом. И в этом проявляется суть второго изъятия.

Существование на территории государства уголовно-правовых пространств, наделенных экстерриториальной юрисдикцией (зон «вне права»), и наличие за пределами территории государства пространств, наделенных экстатерриториальной юрисдикцией (псевдотерриторий) зависит от государственно-правового статуса субъекта преступления и его соотношения с государственно-правовым статусом территории (места) совершения преступления.

Изъятием из территориального принципа действия уголовного закона в пространстве, о котором уже упоминалось, является принцип экстерриториальности, согласно которому, в частности, в российской правовой действительности вопрос об уголовной ответственности дипломатических представителей иностранных государств и иных граждан, которые пользуются иммунитетом, в случае совершения этими лицами преступления на территории России разрешается в соответствии с нормами международного права.

К лицам, пользующимся дипломатическим иммунитетом от уголовной юрисдикции, в соответствии с международно-правовыми актами, в частности, относятся: главы дипломатических миссий (послы, поверенные в делах, временные поверенные в делах, дипломатические агенты, посланники, советники, первые, вторые и третьи секретари, атташе), торговые представители, консульские должностные лица и т. д.

Дипломатический (в том числе и уголовно-правовой) иммунитет, равно как и личная неприкосновенность, распространяется также на членов семей дипломатических сотрудников и административно-технический персонал дипломатических представительств. Однако в отношении последней категории лиц уголовно-правовой иммунитет распространяется лишь на преступления, совершенные ими в связи с исполнением служебных обязанностей.

Лица, пользующиеся дипломатическим иммунитетом и совершившие преступление на территории государства их пребывания, не подлежат уголовной ответственности по законам страны места пребывания. По сложившейся международной практике указанные лица объявляются персонами «нон грата» (нежелательными лицами) и высылаются за пределы страны пребывания, и вопрос о привлечении их к уголовной ответственности решается (должен решаться) по законам страны аккредитующего его государства. В случае, если аккредитующее государство отказывает виновному в покровительстве дипломатическим иммунитетом, он может быть привлечен к уголовной ответственности по законам страны пребывания и места совершения преступления.