– Это к вам, из милиции, – доложила секретарша и сразу же торопливо удалилась.

– Проходите, – равнодушно бросил мне директор и вновь уткнулся в свои бумаги.

Я пробежала взглядом по его заставленному мягкой мебелью кабинету и остановила свой выбор на вертящемся кресле недалеко от стола. Сев на него, я пару минут терпеливо подождала, когда директор все же обо мне вспомнит, но, поняв, что хозяин кабинета явно намеренно испытывает мое терпение или же просто издевается, начала разговор сама.

– Я понимаю, что у вас дела, и тем не менее не могли бы вы уделить мне несколько минут? – холодно произнесла я, сверля директора взглядом.

– Да, конечно, – все тем же равнодушным тоном отозвался тот, но теперь-таки поднял на меня глаза. – Что вы хотите?

– Я по поводу работающего у вас бухгалтера Дмитрия Антоновича Орлова, – пояснила я.

– А, этого придурка, что сел за убийство… – выдал неожиданную реплику сей солидный дяденька.

Я даже рот открыла, услышав его слова. Мне, например, всегда казалось, что директора крупных компаний так выражаться себе не позволяют, а, напротив, демонстрируют посторонним свое умение быть тактичными и вежливыми. Но, похоже, к данному субъекту это никак не относилось.

– Почему вы так плохо о нем отзываетесь? – немного придя в себя, спросила я. – Вы им недовольны?

– Не то слово, – усмехнулся Елисеев. – Этот крендель, он ведь бухгалтером у нас был, обворовал компанию на крупную сумму, а я теперь расплачивайся.

– Что значит – обворовал? – ничего не поняла я.

– Вы не знаете, как бухгалтеры воруют? – вопросом на вопрос парировал директор. А потом пояснил: – Подделывают подписи, меняют цифры, мухлюют в бумагах. На Орлова налоговая завела дело по факту экономического преступления и денежных махинаций. Пока оно еще на стадии расследования, но, когда завершится, я надеюсь, ему приплюсуют к сроку и за это. Будет знать, как деньгами играть.

Новые данные относительно Орлова повергли меня в шок: чего-чего, но того, что он может быть замешан в каких-то экономических преступлениях, я никак не ожидала. Не совсем еще веря этому, я спросила:

– А как налоговая узнала, что он совершал противозаконные деяния с крупными суммами денег?

– Как? Да устроили очередную проверку, и вдруг выяснилось, что сумма вклада на счету бухгалтера сильно превышает его реальный годовой доход. Ну тут и началось: сразу завели дело, начали все досконально просматривать и изучать. Вот, все еще тормошат нас, – он поднял кипу бумаг и помахал ими в воздухе. Затем бросил ее на стол, несколько раз вздохнул и спросил: – А вы-то у нас что забыли? Или кого подозреваете в подставе? – высказал свою догадку мужчина.

– Пытаемся составить представление об этом человеке и решить, прав ли оказался суд, обвинив его в убийстве собственной жены.

– Прав, прав, можете не сомневаться, – закивал головой Елисеев. – Я так думаю, он еще тот жулик. Жаль, что я этого сразу не разглядел, сейчас бы не маялся. А то взял его на свою шею, да еще и жену сюда же пристроить позволил.

– Кого? – не совсем вникла в услышанное я.

– Жену, – повторил директор. – Она у него тогда безработная была, вот я и взял ее к себе юристом. Ну, по его просьбе. Знал бы, чем он отплатит, ни за что бы этого делать не стал.

«Так, значит, жена Орлова тоже работала в компании „Сельхозтранс“, – по-настоящему удивилась я. – Это интересно. Очень интересно! И дает почву для кое-каких размышлений. Ведь если оба супруга работали тут, то они могли что-то делать вместе. „Например, воровать, – тут же съязвил мой ядовитый внутренний голосок“. Ну да, и это тоже, – согласилась я с ним. – Тогда директор мог на Орловых сильно обозлиться, ну и… разобраться по-своему. Хотя, с другой стороны, неизвестно еще, когда Орлов начал совершать подделку документов и работала ли в тот момент его жена тут».