Девушка прокатила по столешнице баночку с эликсиром и Заяц, по-прежнему держа свиток, откупорил его зубами, выпив содержимое. Он стоял, возвышаясь над девчонкой, недобро глядя на неё, а потом изрёк злорадно, потрясая свитком над головой:

– Ничего ты не получишь. Утром я лично отведу тебя к Готварду вместе с этим. Даже Пауку я не позволял так вести себя со мной. Будь уверена, бургомистр уничтожит тебя, сотрёт в порошок. Восстав из мёртвых, ты сыграла с собой злую шутку – для всех ты мертва и больше нет надобности, держать тебя в подземелье.

– Нет, не уничтожит, – последние слова давались гиганту с трудом. Казалось, свиток стал необычайно тяжёл, и рука его безвольно упала на стол. – Каждое из снадобий – что было на игле днём и то, что ты только что выпил – не смертельны по отдельности, но смешавшись в твоём чреве, превратились в смертельный яд. Ты умираешь, Заяц и поверь, никто не будет печалиться по этому поводу, хотя и радости я тоже не испытываю, отомстив смертью за смерть Паука.

Оцепенев Колстрейд стоял, вцепившись руками в край стола. Изо рта его пошла пена, зрачки расширились, как бывает от чудовищной боли, а потом покрылись пеленой смерти. Сандра подняла с пола свиток; отпечаток большого пальца был виден отчётливо, хотя и оказался смазан в нижней своей части. Обернувшись, девочка увидела хмуро глядевших на неё и с ужасом на Колстрейда Майнеров и простых попрошаек, облегчение в их глаз боролось с ужасом неопределённости, ожидавшей их теперь. Некоторых она узнала, как и они её, но большинство оказалось ей не знакомо.

– Вы свободны, – сказала им девочка. – Я освободила вас от власти этого мерзкого человека. Отныне вы можете жить, как хотите; ник-то не будет заставлять вас делать то, чего вы не желаете.

Сандра сделала шаг им навстречу, и собравшаяся толпа расступилась, пропуская её сквозь себя, словно опасаясь, участи своего предводителя. Она читала в их взглядах враждебность и не понимала причины, словно это она, а не Колстрейд угнетала их, жестоко наказывая за малейшую провинность.

– Я не знаю, как ты это сделала, восстав из мёртвых – до сих пор это не удавалось никому, – сказал ей Вентор, Майнер примерно одного с Пауком возраста, бывший Майнером при лорде Кларке, оставшийся им и при Колстрейде. – И теперь никто не знает, не придёшь ли ты в следующий раз за ним. Заяц не был ангелом, но был обычным человеком из плоти крови, ты же умерев, явилась в этот мир снова. Не стоит удивляться, что люди боятся тебя.

– А тебе не стоит говорить за всех, – начиная злиться, заявила девушка. – Помимо своей обычности, он был тираном, и я освободила вас от его ига. Вы свободны, вы теперь свободны!

– Свобода это наличие выбора, а какой теперь выбор у нас? – заметила одна из попрошаек, дородная матрона, знакомая ей, когда она была Блохой. – Куда нам теперь идти? Мир, созданный Пауком и унаследованный Зайцем, был жесток, но это был наш мир, где у каждого было своё место. А теперь ты разрушила его. И что нас всех ждёт? У Зайца был договор с бургомистром, заключённый на крови милорда, и даже если кто-то теперь встанет на его место, вряд ли новые условия будут менее кабальными.

– Но ведь вы свободны! – растерянно повторила Сандра, так и не вспомнив её имени. – Вы можете идти теперь куда захотите.

– Ты меня не услышала, – качая седой головой скорбно ответила ей женщина и, развернувшись пошла прочь. Остальные последовали за ней, недобро оглядываясь на Блоху.

– Ребекка права, – произнёс Вентор, пытаясь оторвать от стола скованные смертью руки Колстрейда. Кто-то должен занять его место, но до этого здоровяка нужно похоронить. – Прежде чем разрушать этот мир, следовало что-то дать людям взамен, кроме возможности сдохнуть от голода по собственному желанию.