Однако вы запомнить их успели,
Чтобы купить бы юбки, туфель пар,
И чучело совы с собой возьмёте,
Бесплатно, как бы бонус, как бы приз,
Зачем же говорить о злом расчёте?
Пойдите и купите вещи, please!
Зажглись рекламы, город зеленеет,
Краснеет и синеет, и дрожит,
Сетчатка глаза орлит, не совеет,
И в кассу заплатить клиент бежит!
«Когда я буду как скелет…»
Когда я буду как скелет,
Скелетом возвращусь обратно,
Ты обними меня, мой свет.
Ты игнорируй струпья, пятна
Червей, ползущих изо рта,
Ты мне скажи: день добрый, милый!
Нет, я совсем не занята,
Готова говорить с могилой.
И я скажу тебе, ну, Фиф,
Ну ты даёшь, ты даже выше!
Всех ожиданиев моиф,
Ну ты даёшь, вы, черви, кыш, и…
Я обниму тебя, мой друг,
Скажу: «Вот женщина святая!»
К тебе явился я, супруг.
Из гроба, словно из трамвая,
Поскольку мертвецам – почёт,
Поскольку им надгробья ставят,
Ты поцелуй меня в мой рот,
И черви пыл свой поубавят!
«Никого жалеть не надо……»
Никого жалеть не надо…
Выпил парень чашку яда?
Героин его кусил?
Ну и что, он тоже жил!
Всё в владениях подлунных
Под зудящий грохот струнных
Возвышает, веселит.
Вот летит метеорит,
Прожигая атмосферу.
За царя, страну и веру
Приливаются моря,
Мокробрюхо говоря.
В темноте плывут моллюски
Через Берингов пролив.
Жирны в крыльях, в попе – узки,
Груди щупальцем прикрыв.
Алеуты смотрят хмуро
Звёзды капают во льды,
Сатанинская фигура,
Без усов и бороды
Трусит курсом безучастным,
Полюс Северный сломав,
Путь его пунктиром красным
Беспокоит сон держав…
Это Каин встал из гроба.
И бредёт сквозь тундры к нам
Сатанинская особа
Ужас древний городам…
На смерть птички Максима в Америке
Погибла маленькая птичка,
Ребёнок крошечных годов,
Как рот раскрывшая синичка,
Промёрзшая средь холодов.
Жлобы заморские, рыгая,
Её забили на лету,
А ты, страна моя больная,
Что ж ты продала сироту?
«Жестокий семьдесят шестой…»
Жестокий семьдесят шестой,
Нью-Йорк суровый и простой.
Стояла смерть за мной с косой.
От льда трещали перевалы.
И я, взобравшийся на скалы,
Над Мэдисон вверху парил,
Я Демоном в Winslow жил.
Куски яишницы подлунной
И увертюры мощной струнной,
К Венере всходит Гондурас,
И демоны морочат нас.
Меркурий, Марс водой залиты,
В садовых лужах сателлиты,
Вином и сыростью несёт
И лишь чума тебя спасёт…
«Все эти бабушки, все эти дети…»
Все эти бабушки, все эти дети
Ездили ранее в твёрдой карете.
Их сотрясало, их так бросало!
Но путешествие всех развлекало.
Стали бывало. Сойдут по ступеням
В глубь ресторации, к Фролам и Феням.
Их, улыбаясь, встречал ресторатор,
Немец побритый иль грек Пантократор.
Купите полную версию книги и продолжайте чтение
Купить полную книгу