А рецепты несут предложения
О слиянии Яня и Иня…
Love making
И словно злостного гимнаста,
Тошнит с подходов полтораста
И словно нежного шпажиста
Саднит с уколов так под триста…
Приходит сладкая истома
С испариной у военкома
Когда он саблю в ножны вставил
И рукоять рукой поправил,
И снова вынул, любоваться…
Так мы с тобой привыкли драться…
Тереться нежно друг о друга
В часы случайного досуга
Любви науку совершенствуя
Причёсывал тебя по шерсти я.
И возвращая долг сторицей
Ты озером ласкала Рицей
Мои все члены молодца
Так продолжалось без конца.
Рыбки
Рыбки золотые,
Рыбки с перламутром,
Кормит их Хозяин
В нашей зоне утром
Белый и пузатый
В гимнастёрке гадкой
Это подполковник
Жить при нём несладко
В лагере далёком
Среди зоны красной
Рыбкой быть отлично
Зэком быть опасно.
Перешлют мне с воли
Щучку молодую
Вот она распорет
Рыбку золотую
Рыбке с перламутром
Горло перекусит
Как тебе, Хозяин,
Рыбный суп по вкусу?
Ф
Тобою пахнет в моём зале,
О, грациозная газель!
Ты помнишь, мы с тобой шептали,
Впотьмах друг друга целовали
И шёл таинственный апрель…
С большою мокрозадой свитой
Сатиров, нимф и мудрецов,
Аполло – бог наш знаменитый
Кривлялся, пел и был здоров
Средь оперившихся кустов…
Ты помнишь, как зудели страсти!
Как тонкокостная весна
Прилипшая к Аполло пасти
Дрожала, им угнетена?
Ты помнишь, девка, наши части?
Моя тяжёлая рука
На горле, сжав твоём, владела,
Как ты, довольная, хрипела,
Теряя жизнь свою слегка…
Мокры, девица, твои ляжки
А косы древние черны
Остались на твоей рубашке
Следы насилья и войны…
Ты плачешь? Так рыдай свободно!
Аполло молодая дочь
Продолжу я тебя толочь
Не обращаясь благородно
«Время, размахивая хвостом…»
Время, размахивая хвостом,
Сбивает артистов с ног,
Время заносится пыльным песком,
Который принёс Восток
Время накатывает червём
Массой ползёт на базальт
И дыры грызёт моментально в нём
Как будто он сыр и асфальт.
– Хоть ножки и ручки от нас оставь!
Ни ножек, ни ручек, ни поп…
Фрагменты костей достигают вплавь
Музеев лихих Европ.
Под пыльным стеклом, в окруженьи кольчуг, —
С мечами и утварью – вождь,
Представлен лишь черепом. «Кременчуг», —
Подписано, «найден в дождь».
«Вот кислород небес сжигая…»
Вот кислород небес сжигая
Летит по небу авион
Иголкою стремится он, —
Прокола линия прямая.
Там удаляются в железе
К местам своим пригвождены
Аборигены Полинезий
И европейцев злых штаны
Худые девушки-подростки,
И самки, мягкие, как скот…
В эфирном раненом надрезе
Кочуем в транспорте народ.
Апостол Павел
Апостол Павел кривоногий
Худой, немолодой еврей,
Свой ужин ест один, убогий,
Присел на камне у дороги
И бурно чавкает скорей.
А рыбы вкус уже несвежий,
Прогорклый вкус у овощей
Но Павел дёснами их режет
Поскольку выбили зубей…
Ему «Послание к галатам»
С утра покоя не даёт
Кирпич, конечно, церкви атом,
Но он христианство создаёт,
И варвар нам подходит братом…
И церковь божия растёт…
Поел и лёг, приплыл на лодке
Его забрать Мельхишиэк
Апостол Павел… Куст бородки
Босой, немытый человек…
Сектант по сути бомжеватый,
Но в глубине его сумы,
Лежит «Послание к галатам»
И вот его читаем мы…
Чудесны нравы насекомых
Чудесны нравы насекомых
Ещё таинственны они
Вот ос висят с деревьев комы
Попробуй ос таких сгони!
Их усики, пыльца, глазищи,
И ядовитые щипцы
Оса, себе что пищи ищет,
Напоминает букву «Цы».
Кружила над одеколоном,
А нынче лижет цикламен
Свистит паранормальным тоном,
Парализуя women с men,
Египетским ты, казням, слышал?
Египет бедный подвергал
Тот, имя чьё еврей не пишет…
Я казнь одну вчера видал
Мне Яхве страшен и всевышен
Вдруг окна гнусом забросал!
Бежал я, ужасом объятый
И эти окна закрывал
Всю ночь на них был гнус крылатый
Митинговал и бушевал…
Не спал я, парился, томился,