то и дело мелькает Зоин белый зад
и жирком заложённые ноги смело
И привлекательных две груди больших
Висят подобно козьим таким же предметам
Пухлое одеяло пунцовое сохраняет ещё
Очертания Зоиных нежных и круглых веток
Тут Зоино пастбище – Зоин лужок
Охрана его – толстые двери
Сиеминутная Зоина жизнь – поясок
Вдруг одела и в зеркало смеётся боками вертит
Направляется к туалетному очагу
Сидит и моча журча вытекает
Она же заглядывает туда
От проснувшейся страсти тихо вздыхает
Евгения
Последнюю слезу и ветвь и червь. кору и белую косынку
Движений долгий стон такой томительный
Увидел от Евгении вечерних чувств посылку
Такой изогнутый был стан и длительный!
Ворсистые листы под действием дождя запахли
Ещё садовый стол хранил кусочки влаги
А белые чулки так медленно меняли
И положение своё передо мной дрожали
Не мог коснуться чтоб не отойти
Её волнистые после дождя движения!
Она сама мне доставала грудь уже свою
Движеньем рабским боковым – Евгения!
И я стал рвать —
собака идиот
Чтобы добраться к ляжкам —
привлекали жировые отложения
…Весь в складках предо мной лежал живот…
и волосы там грубые росли – Евгения
Я взял руками толстую обвил
ещё чулка хранившую пожатие
я ляжку твою жирную – проклятие…
В бездонную траву легли мы мне роскошество
Я лазаю в тебе под ног твоих мостом
Под мышку нос сую и нюхаю супружество…
«Вот идёт дорожкой сада…»
Вот идёт дорожкой сада
старый баловник
и ему служанка рада
и мальчишкин крик
Все к нему спешат толпою
шляпу принимают
Тащит вся семья пальто и
на диван сажают
«Тихо и славно сижу…»
Тихо и славно сижу
Мысль в голове возникая
Движется к дому родных
В нём и светло и тепло
Только мне злобен порой
Дом этот. Вижу в нём признак
жизни прожи́той отцом
А для чего для чего?
Служит неспешный закон
Книги там пыльные cве́тлы
Нет там никто не кричит
Жалко не слышно там слёз
«Уж третий час…»
Уж третий час
уже такой забвенный час
такой застылый во единой позе
Нет уж на стуле лучше не сидеть
В постели загнаны и там повеселее
Скорее сон с повязкою здоровой
сменить на этот третий час багровый
Но здесь и птиц замешано гнездо…
Ах ночью затрещали в стуле птицы
Мизе́рный звук! Как плачи ученицы
которая с такой тоской…
сидеть и жить ей в здании одной…
Нет! Третий час – обман всего на свете
и нет того что матерь жёна дети
Всего глядит на Вас
застылый времени ужасный дом
и тихо в нём и необычно в нём
Скорей в постель
здоровую повязку
наденет сон так мягкою рукой
А птиц гнездо
помрёт в средине стула
О душный праздник сна —
перемоги!
чтобы душа уснула
«Был вот и друг у меня…»
Был вот и друг у меня
А теперь как скончался он будто
Нету друзей никаких
Я один на дикой земле
Только стараюсь внести
В быт свой некий порядок
туфли почистил я взял…
снова поставил туда…
Всё-таки он от чего
Вдруг и покинул неясно
что-то я тут не пойму…
Очень окутан предмет
странным уму моему
чувственным синим туманом…
Уж не завидует ль мне?..
…Что я! чему тут зави…
«Во двор свои цветы…»
Во двор свои цветы
Свисает божье лето
Никто себе сказать
Не может «Для меня!»
А это для меня
Свисают вниз цветочки
И лица наклоня
Здесь бабочки ползут
И лица наклоня
Здесь бабочки ползут!
«Где же поэт быстроглазый…»
Где же поэт быстроглазый
То постигает в явленье
Скрытое что находилось
Долгое время лежало
Он открывает впервые
Мысли приходят ведь многим
Он же поэт в своих мыслях
Может искать и находит
Миру священную власть
Я не однажды вторгался
В дивный чертог муравьиный
и уподобил людскому
Но ошибался как я!
Страх меня нынче забрал
Как рассмотрел я подробно
Да. муравьина страна
ужасом многим полна!
Пусть нам их жизнь не даётся
Нет! не построим у нас
эти несчастные свойства
«Письмо я пишу своей матери…»