Старшинство. Люди, имвшія одно достоинство терпливо идти въ служб или происками снискавшіе довріе нач[альства], заступаютъ мста людямъ даровит[ымъ] и образов[аннымъ]. Пускай бы это было зло необходим[ое] въ низшихъ чинахъ, но званіе команд[ировъ] пусть пріобртает[ся] даровит[остью] и экзаменомъ. —

Духъ угнетенія до того распространенъ въ нашемъ войск, что жестокость есть качество, кот[орымъ] хва[с]таютъ самые молоденькіе офицеры. Заскаютъ солдатъ, бьютъ всякую минуту, и солдатъ не уважаетъ себя, ненавидитъ нач[альниковъ], а офиц[еръ] не уважаетъ солдата и наслаждается въ присущемъ кажд[ому] человк[у] чувств угнетенія. Мн скажут: солдатъ былъ лучше, когда ихъ больше били, да! Но мы двинулись впередъ и воротиться не можемъ къ старому и не можемъ оставаться въ переходномъ состояніи, мы должны быстро шагнуть впередъ, уничтоживъ^>15 тлсное наказаніе.

Лихоимство. Солдатъ не получилъ ^>1/_>10 того, что ему слдуетъ, знаетъ это и ненавидитъ офицера. Большинство офицеровъ иметъ одну цль – украсть состояніе на служб и, достигая его, бросаетъ службу. Содержать армію подрядомъ – вотъ одно средство.

По долгу совсти и чувству справедливости не могу молчать о зл, открыто совершающемся передо мною и влекущемъ за собою погибель милліоновъ людей, погибель силы и чести отечества. Считаю себя обязанными по чувству человка противодйствовать злу этому^>16 по мр власти и способностей своихъ. Зная истинную любовь вашу къ отечеству, я ршился обнажить зло это передъ вами во всей гнусной правд его и въ надежд на разумное содйствіе ваше указать на т средства, которыя одни^>17 возможны^>18, ежели не для уничтоженія, то для ослабленія его.

И скорбны и непостижимы явленія ныншней войны! Россія, столь могущественная силой матерьяльною, еще сильнйшая своимъ духомъ, преданностью Престолу, вр и Отечесту Россiя, столько лтъ крпчавшая и ставшая на столь грозную степень могущества, подъ мудрою и мирною державою Николая, нетолько не можетъ силою оружія утвердить свои справедливыя требованія передъ другими державами, не можетъ изгнать дерзкой^>19 толпы враговъ, вступившихъ въ ея предлы. Но Русское войско – скажу правду – при всхъ столкновеніяхъ съ врагомъ покрываетъ срамомъ великое, славное имя своего отечества.

Причины непонятныхъ явленій этихъ – пороки, нравственное растлніе духа нашего войска. Нравст[венное] растл[ніе] это есть зло не случайное или временное, уничтожающееся постепеннымъ развитіемъ; напротивъ, это зло, вкравшеася съ развитіемъ, неразлучное съ нимъ и увеличивающееся по мр увеличенія силы и числа войска.

Не принимая того, что желалъ бы видть за то, что есть, но съ чувствомъ истиннаго патріотизма, желающаго^>20быть лучше но не желающаго казаться хорошимъ, постараюсь безпристрастно написать настоящую^>21 жалкую моральную картину нашего войска.

У насъ нтъ войска^>22, а толпы угнетенныхъ дисциплинироварныхъ рабовъ, повинующихся грабителямъ и наемникамъ. Толпы эти не войско, потому что въ^>23 наш[емъ] войск нтъ ни преданности къ вр, къ Царю и отечеству, слова, которыми такъ часто злоупотребляютъ, ни рыцарской отваги, ни военной чести, а есть съ одной стороны – духъ терпнія и подавленнаго ропота, съ другой духъ жестокости, угнетенія и лихоимства.

Русскій солдатъ есть существо, закономъ ограниченное въ удовлетвореніи жизненныхъ потребностей до границъ возможности, въ дйствительности же получающее мене того, что нужно человку сильнаго сложенія, [чтобы] не умереть отъ холода и голода. Единственное наказаніе его есть физическое страданіе, ограниченное закономъ, но въ д