Лицо его вдруг покрылось шерстью, вытянулось и превратилось в волчью морду с острыми зубами.

От ужаса Милан чуть не шмыгнул под парту. Это был не маскарад. Он оказался среди самых настоящих чудищ и призраков!

– Я – древесница Дубрава, – сказала девочка с листвой на голове. – Мы относимся к классу лесных духов и умеем расти.

Дубрава вытянула покрытую корой руку, и та с треском начала удлиняться, пока не дотянулась до противоположного конца комнаты. Древесница попыталась стибрить у Тристана перчатку, но нарвалась на яростное сопротивление. Все захихикали, кроме Милана: он испуганно озирался вокруг.

– Батек, гуль, – неожиданно рявкнул клыкастый мальчишка с морщинистой кожей. – Гуль способен съесть что угодно. Вообще всё.

В подтверждение своих слов он с хрустом разгрыз карандаш. У Милана волосы встали дыбом. Чего доброго, эти чудища и за него примутся…

– Саманта фон Шварценбург, – жеманно произнесла бледная барышня с чёрными-пречёрными волосами. – Из древнего и благородного рода вампиров. Я владею искусством обращаться в летучих мышей.

Она вдруг растворилась в воздухе и разлетелась целым облаком летучих мышей, которые затем вновь превратились в Саманту. Милан сглотнул. И в самом деле, настоящая вампирша… А фокус с летучими мышами просто отличный!

– Кларисса фон Ротентурм, – перебила Саманту такая же бледная девочка, но со светлыми, чуть рыжеватыми кудрями, – из ещё более древнего и благородного рода вампиров! Я владею куда более высоким искусством сверхзвукового ускорения.

Не успел Милан и глазом моргнуть, а Кларисса уже оказалась у доски, схватила мел, изобразила фамильный герб с горделиво возвышающейся башней и вновь очутилась на месте.

– Ого, – вырвалось у Милана.

– Как вульгарно, – наморщила нос Саманта. – Что в этом особенного?

– А кого можно впечатлить обыкновенными мышами? – огрызнулась Кларисса.

– Девочки! – окликнула их директриса. – Будьте так добры, не превращайте школу в арену противостояния семейств Ротентурмов и Шварценбургов. Продолжим!

Блуждающий огонёк Вьюнок продемонстрировал яркость своего света, мумия Анх вызвала в зале небольшую песчаную бурю, живой истукан Фернандо прошёл сквозь стену, а перхты-двойняшки Фрида и Берта, хихикая и прищёлкивая клювами, сотворили чары и вырастили на парте куст крапивы.

Милан в изумлении разглядывал только что проклюнувшиеся растения. Страх постепенно уступал место восторгу. Самому увидеть таких удивительных созданий с такими потрясающими способностями гораздо круче, чем собирать карточки!

– Я Амалия, зеркалица. – Милан так и подскочил, услышав хриплый шёпот из круглого зеркала на стене. В раме теперь угадывались призрачные очертания девочки с длинными волосами, спадавшими на лицо. – Я могу перемещаться от зеркала к зеркалу и выведывать множество тайн, о, удивительных тайн! И это далеко не всё.

Девочка вдруг высунулась из зеркала и взъерошила Вольфраму шерсть. Вервольф фыркнул от возмущения. Милан прыснул со смеху, но тут же осёкся: знакомство подходило к концу, остались только он и Исси. Вот и выяснится, что он никакое не чудище со сверхспособностями, а самый обычный человек! Как на него посмотрят? Имеет ли он вообще право здесь находиться? И что с ним будет, когда тайное станет явным?

Директриса назвала его шишигой. Но кто такие шишиги, Милан понятия не имел. Для него это всего лишь фамилия. И что шишиги умеют? Если это что-то, чего не умеет он, обман быстро раскроется.

– Ну, как уже было сказано, меня зовут Исси, и я – гремлинша, – начала его новая знакомая. – Мы жили на большом автомобильном кладбище в Новолесье, пока у мамы не началась аллергия на шины. Тогда мы переехали сюда и теперь живём на свалке металлолома. Если дело касается техники, мы, гремлины, можем всё! Она извлекла из кармана своего синего комбинезона пригоршню старых металлических деталей и небрежно разбросала перед собой. Надвинув на глаза очки и схватив одну из болтавшихся на поясе отвёрток, Исси завертелась вихрем. Не прошло и десяти секунд, как по парте покатилась заводная мышка. Из горстки какого-то мусора!