– У вас есть «Гиннес»? – спросил Сэм.

– Это основа каждого настоящего бара, я бы сказал. Если бы у нас не было пива «Гиннес»… ну, тогда нам следовало бы назвать заведение чайной. – Медовый голос бармена, казалось, закруглял каждое слово. Он вовсю старался угодить. – Хотите ледяного или слегка холодного? Есть любое.

– Холодненького.

– Правильно! – Возвратившись с «Гиннесом», бармен представился: – Берт Пекем, совладелец этого бара.

Аккуратно наливая пиво по краю бокала, чтобы избежать обильной пены, Сэм ответил:

– Сэм Букер. Прекрасное место, Берт.

– Спасибо, расскажите при случае своим знакомым. Я вообще стараюсь, чтобы здесь было уютно, чтобы был хороший выбор. Совсем недавно мы не жаловались на недостаток посетителей, но в последнее время все словно решили бороться за трезвость или выпивают у себя дома, одно из двух.

– Ну, положим, сегодня вечер понедельника.

– За последние два месяца мы не набирали и половины клиентов даже в субботу вечером, чего никогда не случалось раньше. – Круглое лицо Берта Пекема сморщилось в гримасе досады. Он не забывал в ходе разговора протирать стойку. – Я не знаю, что с ними стряслось, – может, жители Калифорнии свихнулись на своем здоровье и проводят весь день за аэробикой, едят только проросшие злаки, яичные белки или еще черт знает что, пьют только минералку, сок или, может, птичье молоко. Но послушайте, денек-другой такой жизни, и вас начнет тошнить от этого.

Сэм отпил «Гиннес», вздохнул с удовлетворением и произнес:

– Это пиво никому не вредит.

– Верно сказано. Кровь живей циркулирует. И вообще чувствуешь себя в норме. Да любой пастор должен просто призывать людей выпить в день пару кружек. Но не больше – это закон. – Вероятно, осознав, что чересчур настойчиво полировал стойку, бармен остановился и скрестил руки на груди. – В нашем городе проездом, Сэм?

– Да, – солгал Сэм. – Путешествую по побережью от Лос-Анджелеса до Орегона, ищу, где бы осесть, пожить на пенсии.

– Пенсия? Шутите?

– Ну, почти пенсия.

– Но сколько же вам? Сорок? Сорок один?

– Сорок два.

– Так вы кто? Взломщик?

– Нет, просто брокер на фондовой бирже. Вложил хорошие деньги в надежное дело. Теперь наконец могу отдохнуть от беготни и спокойно пожить, управляя своим собственным портфелем ценных бумаг. Хотел бы осесть в спокойном месте, где нет ни смога, ни преступности. Я этого вдоволь навидался в Лос-Анджелесе.

– Это правда, что люди делают большие деньги на фондовой бирже? – спросил Пекем. – Мне всегда казалось, что с тем же успехом можно играть в азартные игры. Разве не все разорились на этом деле два года тому назад?

– Для человека со стороны это чистая игра со случаем. Но не для брокера. Просто не надо заниматься все время одной только игрой на повышение. Никакой рыночный курс никогда не падает и не поднимается до бесконечности, надо только знать, когда начинать плыть против течения.

– Ничего себе – пенсия в сорок два года. – Пекем был явно в восхищении. – Когда я подался в бармены, я думал, что буду обеспечен на всю жизнь. Спросите у моей жены – в прежние добрые времена, когда люди пили, чтобы отпраздновать удачу, забыться в печали, не было лучше дела, чем таверна. А теперь – смотрите, – он показал на почти пустой зал. – Я заработал бы больше, продавая презервативы в монастыре.

– Подлейте еще, – попросил Сэм.

– Хотя, может быть, добрые времена еще вернутся.

Когда Пекем возвратился со второй бутылкой пива, Сэм сказал:

– Возможно, Мунлайт-Ков – это именно то, что мне нужно. Я думаю остановиться здесь, присмотреться. У вас есть на примете какой-нибудь мотель?

– Из действующих остался только один. У нас никогда не жаловали туристов. Да они к нам и не ехали. До этого лета у нас было четыре мотеля. Теперь три из них закрылись. Не знаю… хорошо ли это, плохо ли, но вроде как наш городок загибается. Как мне кажется, мы не то чтобы теряем население, но мы, черт побери, что-то теряем. – Бармен вновь пустил в ход свою тряпку. – Во всяком случае, попробуйте обратиться в «Ков-Лодж» на Кипарисовой аллее. Это будет последний перекресток на Оушн-авеню; аллея тянется вдоль побережья, возможно, вам достанется вид на океан. Чистое, спокойное место.