– И где же нам их найти?

Отец Ярви улыбнулся:

– Среди наших врагов, где же еще?

Ребята собрались.

Нет, не ребята. Мужчины. Бранд как-то вдруг резко это понял. Да, у них едва борода пробивается, но кто же они, как не мужчины? Испытание прошли, сейчас присяга будет!

Они собрались под рукой мастера Хуннана – в последний раз. Наставник учил их, спрашивал за выученное, ковал их подобно железу на наковальне в кузнице Гейден. А сейчас они стояли на морском берегу, куда столько раз ходили тренироваться. Только теперь у них в руках были не деревянные, а настоящие мечи.

Они собрались и стояли в новых доспехах, и глаза у всех блестели, а дыханье спирало при одной мысли: как же! Поход! Королевский поход! Время повернуться спиной к Отче Миру и отдаться каждой мышцей и сухожилием его супруге, Матери Войне с окровавленным ртом. Время сражаться ради славы и чести сидеть за королевским столом, ради того, чтоб о тебе сложили песни сказители!

Ну и ради того, чтобы вернуться домой с добычей.

Некоторые, впрочем, уже сейчас гляделись натуральными героями: отличная кольчуга, хороший меч, все новенькое и блестит. Это те, кому повезло с богатенькими родителями. А вот у Бранда была только Рин – и хотя с сестрой ему незаслуженно повезло, кольчугу пришлось позаимствовать у Гейден, за десятую часть того, что ему достанется в походе. Кольчуга досталась так себе: снятая с покойника, потемневшая от старости, наскоро переплетенная по размеру. Кстати, под мышками она все равно болталась. А вот топор у него был отличный – начищенный, острый, как бритва. И щит тоже хороший – год на него копил, как-никак. Рин на нем нарисовала голову дракона, так получилось не хуже, чем у всех.

– А чо сразу дракон? – насмешливо заломив бровь, поинтересовался Раук.

Бранд отфыркнулся:

– А чо бы и не дракон?

Будет он еще обращать внимание на глупые подначки в такой день.

Это ж день, когда он отправляется в свой первый поход!

И не какой-нибудь обычный поход, нет! Таких и старики не упомнят! Столько людей не вел даже король Атрик в Сагенмарк! Бранд поднялся на цыпочки: ух ты, сколько народу, стоят плотно по всему берегу, железо на солнце блестит и дым от костров к небу подымается… Пять тысяч воинов, сказал Хуннан, и Бранд вытаращился на свои пальцы: это ж сколько их надо загибать, чтобы каждую тыщу насчитать? У него аж голова, как на верхотуре, закружилась.

Пять тысяч! Боги, как же велик этот мир, что в нем такая прорва народу помещается!

Здесь собрались воины, которых снарядили в бой купцы и торговцы, – и державшиеся тесными группками оборванные горцы, только сегодня спустившиеся к морю. Здесь стояли полные достоинства мужи, и рукояти их мечей сверкали серебром, и здесь же стояли грязные бедняки, вооруженные лишь копьями с кремневыми наконечниками. Здесь собрались мужчины с боевыми шрамами и люди, которые ни разу в жизни не проливали крови.

Такое не часто увидишь, и на склонах холма под городскими стенами собралось полгорода. Матери и отцы, жены и дети – все они пришли помахать вслед сыновьям и мужам, помолиться об их счастливом возвращении – и о том, чтобы вернулись они не с пустыми руками. Здесь стояла и вся Брандова семья, можно не сомневаться. То есть Рин. Одна Рин. Он сжал кулаки и вскинул лицо, по щеке тут же хлестнул ветер.

Она еще будет им гордиться. Он поклялся не ударить в грязь лицом.

Настроение у всех было не как перед началом войны, а как на свадьбе: в воздухе плавал дым, все смеялись, шутили, пели, спорили. В толпе сновали молитвопряды, за денежку предлагая составить благословение, торговцы, вешающие всем на уши лапшу, что, мол, настоящий воин всегда берет в поход запасной пояс. Так что с похода короля Атиля рассчитывали поживиться не только воины…