Вечером 28 июня части Красной армии оставили Минск.

30 июня Жукову в Генштаб позвонил И. В. Сталин и приказал вызвать в Москву командующего Западным фронтом генерала армии Д. Г. Павлова. Его принял Г. К. Жуков, по его собственным словам, едва узнавший пытавшегося оправдаться генерала – так тот изменился за первые восемь дней войны. В течение этого, казалось бы, небольшого срока Западный фронт понес тяжелые потери – было разгромлены 24 советские дивизии из 44, погибли свыше 300 тыс. солдат и офицеров.

Сталин, вызвавший Павлова, отказался его принять и отдал приказ возвращаться «туда, откуда приехал». Скоро Павлов, отправившийся обратно в Белоруссию, был арестован и 22 июля приговорен Военной коллегией Верховного Суда Союза ССР к расстрелу.

1 июля 1941 г. июля Г. К. Жуков от имени Ставки Главного командования издал директиву, предписывающую командующим фронтами организовывать ночные рейды против немецких моторизованных частей. Надлежало скрытно выводить на позицию маневренные группы, атаковать под прикрытием темноты и уходить на базу до рассвета. «Боевыми действиями против танковых и моторизованных частей противника установлена неспособность немцев отражать внезапные ночные атаки на танки, бронемашины и мототранспорт… – говорилось в директиве. – Немцы боятся вступать в рукопашный бой…» По свидетельствам участников Великой Отечественной войны, на тех участках фронта, где удавалось применить эту тактику, она производила сильный деморализующий эффект на противника.

Очередным ключевым пунктом, вокруг которого развернулись жестокие сражения, стал Смоленск – город на берегу Днепра в верхнем его течении. От Смоленска до Москвы – меньше 400 километров.

Иными словами, смяв боевые порядки Западного фронта около Минска и выйдя к Смоленску, германская армия оказалась на дальних подступах к столице СССР. Натиск немцев одновременно происходил в направлении на Смоленск, Великие Луки и Рославль, там шли яростные бои. 2-я танковая группа вермахта переправилась через Днепр, а 3-я – прорвала оборону Западного фронта в районе Витебска. Потом обе танковых группы устремились на Смоленск, чтобы снова окружить части Западного фронта. По замыслу германского военного руководства, выполнение этой задачи открывало прямой путь к Москве.

Г. К. Жуков считал, что прежде всего следовало сосредоточиться на удержании Смоленских ворот – междуречья Западной Двины и Днепра в районе Витебск – Орша. Эта задача была возложена на войска 16, 19 и 20-й армий. 13-я армия была развернута со стороны Могилева и упорно обороняла занятый рубеж.

Еще южнее находилась 21-я армия, которая нанесла удар в направлении на Бобруйск. 13 июля ночью через Днепр переправились разведгруппы 63-го стрелкового корпуса под командованием Л. Г. Петровского.

14 июля город Жлобин был взят нашими войсками. Форсировав Днепр, войска 21-й армии освободили не только Жлобин, но и Рогачев и продолжили продвижение на северо-запад. Немцы бросили им навстречу войска 2-й полевой армии. Но в это самое время кавалерийская группа генерала О. И. Городовикова прорвалась в немецкий тыл и вышла в район Бобруйска. К вечеру того же дня корпус Петровского вышел с юга и юго-запада к Бобруйску, вынудив немецкие подразделения занять оборону и вступить в бой. Немцам пришлось срочно привлекать силы из резерва. Таким образом, на рославльском направлении продвижение германской армии было если не остановлено, то в значительной степени затруднено.

Однако наступление вермахта в центре Западного фронта продолжалось. «Падение Смоленска было тяжело воспринято Государственным Комитетом Обороны и особенно И. В. Сталиным, – вспоминал Г. К. Жуков. – Он был вне себя. Мы, руководящие военные работники, испытали тогда всю тяжесть сталинского гнева». Сталин категорически потребовал любой ценой вернуть город. Шансов на выполнение такого распоряжения практически не было. Под Смоленском была окружена значительная группировка советских войск, которой приходилось сражаться с превосходящими силами противника.