В составе меджлиса оказалось 40 % депутатов, имевших духовные звания хаджи и сейид, т. е. принадлежащих к высоким группам богословов. Влиятельнейшие в Иране богословы аятоллы Табатабаи и Бехбехани решили не участвовать в выборах в парламент, но через своих единомышленников-депутатов влияли на принимаемые там решения. Шиитские духовные лица активно включились в подготовку текста первой иранской конституции. Именно при обсуждении Основного закона (Кануна) проявились противоречия между двумя основными движущими силами революции – либеральной буржуазией и муджтахидами. Большинство духовных лиц считало, что Канун должен базироваться на законах, вытекающих из шариата, другие вообще были против принятия Конституции, считая, что «нашим Кануном является Коран». Аятолла Бехбехани советовал депутатам при обсуждении Основного закона не упоминать европейские конституции, что было бы «оскорбительно для иранцев, которые хотели, чтобы законы государства базировались на Коране» [63, с. 91–97].
После принятия Конституции некоторые улемы выступили против Статьи VIII, в которой говорилось, что все население страны, включая национальные и религиозные меньшинства, равноправно перед законом. Однако текст документа в этой части не был изменен и остался в прежней редакции. Недовольство духовных лидеров вызывали положения Статьи XIX, предусматривавшие светское обучение и контроль государства над всеми учебными заведениями, кроме медресе. Под нажимом улемов появилось Дополнение к Основному закону, утвержденное меджлисом 7 октября 1907 г. В новой редакции Конституции объявлялось, что «официальной государственной религией Ирана является ислам шиитского толка» и что «законы, разрабатываемые в меджлисе, никогда и ни в коем случае не должны находиться в противоречии с законами ислама и предписаниями Пророка». Положения Основного закона, предоставлявшие широкие полномочия шиитским духовным авторитетам, фактически не исполнялись, оставаясь лишь на бумаге вплоть до Исламской революции 1978–1979 гг.
Принося меджлису присягу, каждый из восходящих на трон иранских монархов должен был произнести следующие слова: «Призывая в свидетели, Всемогущего и Великого Аллаха, клянусь священным словом Аллаха (т. е. Кораном. – В. Н.) и всем, что есть священного перед Аллахом, что я буду… прилагать все усилия и старания к распространению учения… о двенадцати имамах, буду во всех своих действиях и поступках представлять Преславного Аллаха как присутствующего и наблюдающего за мной» [27, с. 32].
8 января 1907 г. умер Музаффар эд-Дин-шах, и на престол взошел его сын Мухаммед-Али (1907–1909 гг.). Через год при активном участии иранской казачьей дивизии[4] ему удалось подавить антиправительственные выступления в центральных районах страны и разогнать меджлис. Революционное движение перекинулось в Азербайджан, где в Тебризе вспыхнуло восстание (1908–1909), руководимое Саттар-ханом ибн аль-Хасаном. Восставшие в течение многих месяцев вели упорную вооруженную борьбу против шахских войск.
В июле 1909 г. оппозиционно настроенные отряды выходцев из Гиляна и некоторые из бахтиярских племен совершили поход на Тегеран и вынудили Мухаммед-Али-шаха бежать за границу. Новым шахом Ирана был объявлен сын свергнутого монарха, Ахмед (1909–1925 гг.). Ввиду малолетства властителя был избран регент – Азад аль-Мулк Каджар. Новые власти восстановили действие Конституции и созвали второй меджлис (ноябрь 1909 г.), просуществовавший два года. В декабре 1911 г. меджлис вновь был распущен, энджумены разогнаны, а революция подавлена.