Если рассматривать государственную эффективность как зависимую переменную, то роль независимых переменных могут играть самые различные факторы не только политического, но и социально-экономического и иного порядка. Например, по мнению Габриэла Бен-Дора, государственная эффективность зависит от исторических, культурных, экономических и политических обстоятельств в каждый момент времени [Ben-Dor, 1983, p. 1–34; цит. по: Khoury, Kostiner, 1990, p. 7].

Попытка проверки гипотез о соотношении государственной эффективности и социального доверия была предпринята испанским компаративистом Франсиско Херреросом [Herreros, 2009]. Исследователь исходит из того, что «эффективное государство создает “среду” для роста доверия, а неэффективное его разрушает» [Herreros, 2009, p. 188]. В исследовании Ф. Херрероса государственная эффективность выступает в качестве независимой переменной, а социальное доверие – зависимой, и автор эмпирически устанавливает связь между ними. При этом Ф. Херрерос исследует в качестве переменной государственной эффективности Индекс государственных институтов (Public Institutions Index), использованный в Докладе о глобальной конкурентоспособности Мирового экономического форума 2003–2004 гг. [The global competitiveness report, 2003–2004]. Этот индекс включает в себя субиндекс, отражающий независимость судебной системы, защиту прав собственности, нейтральность правительства в распределении государственных контрактов и распространение организованной преступности, и субиндекс коррупции, измеряющий распространенность взяток при экономическом обмене [Herreros, 2009, p. 188]. Несмотря на интересные выводы этих и иных подобных работ, вопрос о комплексном влиянии социокультурных факторов, роли исторического и экономического развития остается недостаточно проясненным.

Открытым остается вопрос и о соотношении эффективности государства с национальной интеграцией. Например, американская компаративистка Кирен Азиз Чоудри считает, что на начальных этапах государственного строительства эти характеристики не обязательно усиливают друг друга. По ее мнению, если в краткосрочной перспективе новые государства могут реализовывать свои цели и быть эффективными, то в долгосрочной возможно возобновление этнического конфликта с новой силой [Chaudhry, 1997, p. 318]. Однако и этот вопрос нуждается в дальнейшем прояснении с помощью широкомасштабных эмпирических исследований.

Рассмотрение государственной эффективности в качестве зависимой переменной может предполагать выяснение влияния одновременно нескольких факторов на эффективность государств. Поэтому критерии оценки эффективности также будут носить комплексный характер и включать в себя, например, «степень достижения поставленных стратегических целей; успешность реагирования на форсмажорные ситуации; ресурсоемкость внешнеполитических действий в сравнении с достигаемыми результатами; соразмерность внешнеполитических усилий и их результатов; приемлемость складывающейся в результате предпринятых действий ситуации для руководства страны и др.» [Ильин, Мелешкина, Мельвиль, 2010, с. 31].

Как показывает исследование, эффективность государства зависит от взаимодополняющих характеристик, отражающих его социальное предназначение. Как утверждают американские компаративисты Карен Кук, Рассел Хардин и Маргарет Леви, «ответственное, справедливое, компетентное и благосклонное государство – это надежное, заслуживающее доверия государство и, следовательно, способное добиться согласия и одобрения граждан. Именно в этом смысле государственная эффективность зависит от признания и доверия граждан» [Cook, Hardin, Levi, 2007, p. 165].