Пятерик с сомнением покосился на маникюр девы. Маникюр был впечатляющим. Таким можно было легко делать отверстия в чём-то очень плотным.

– А чего это ты?! – взвилась вторая, – я даже пыль стирать умею! Да! Я буду у тебя убираться! Да, да!

Пятерик не успел открыть рта, как вступила третья:

– С чего бы это?! Да я даже подметать научилась! Вчера! Я буду!

Девы с очень выразительными выражениями лиц, лиц, которые выражали всё отсюда до извозчика в трактире, уставились друг на дружку.

Пятерик прикрыл глаза. Скандал, начавшийся до него, принял немыслимую волну, и разгорелся с новой силой.

Парень сразу понял, что к двери в одиночку ему не пробиться! И слинял за подмогой.

– А ну! – рявк коменданта оторвал маникюр одной девы от укладки другой, третья ещё только примерялась, – а ну! Прекратить безобразия разрушать! Шагом, бегом разошлись!

Всё же многолетняя практика работы в студенческом общежитии, это вещь!

Девы, злобно посматривая в сторону соперниц, оставили в покое головные безобразия, а так же платяные, и гордо задрав носики, разошлись по своим комнатам.

Пятерик облегченно выдохнул.

– Да парень, кажись, ты встрял…– сочувственно выдал комендант, – ну…обращайся, коль что!

Утром Пятерик проснулся от аромата. Приятного очень даже.

Открыл дверь. Под дверью стояло блюдо со свежеиспеченным тортом.

В центре торта явственно отпечатался след чьей-то туфельки. Туфелька предварительно прошлась по грязи, внеся дополнительное украшение в крем.

Пятерик, обреченно оглядываясь, перебежками стал добираться до столовой. Осада, осадой. Но позавтракать-то надо!

Он не успел выйти из общаги, как кто-то тоненько взвизгнул, и свалился ему прямо в руки.

Амбре духов было настолько сногсшибающим, что парень от безысходности даже застонал, пытаясь рассмотреть, что там у него в руках.

То, что было в руках, томно прикрыло глазки, и слегка стонало.

«Ррррромантика!!!» мрачно подумал несчастный Горынычек.

Семерик, сияя всем собой, спешил к Файли.

– Попроси камушек со мной поговорить, – выдал он просьбу, встретив подругу.

Файли что-то шепнула своему поисковику, тот согласно прожужжал в ответ.

Она передала его Семерику. Парень вытащил какой-то небольшой приборчик из кармана, приблизил к камню.

Поисковик зажужжал заинтересовано. Потом слегка засиял. Как будто согласился.

Семерик засиял ещё ярче. Передал приборчик Файли:

– Ты теперь носи его всегда с собой! Как только твой друг, – он ласково погладил поисковик, камушек даже мурлыкнул в ответ, – куда-то тебя потянет, тебя сразу же слегка приподымет над землей, и понесет вслед. Бежать не надо будет! И не волнуйся, он настроен, обходить препятствия!

Вот хочешь, – как-то слегка опрометчиво предложил изобретатель, – подумай сейчас о каких-нибудь камнях.

– Ийййяяяааааайййййййяяяяяаааааааййййй, – ответила Файли, уносясь куда-то вдаль.

– Неугомонный какой камушек! – ворчал себе под нос Семерик, что-то доставая из кармана, – надо будет программку ему придумать, чтоб сначала давал какую – никакую отмашку, потом немного ждал, а потом уже волок куда-то!

То, что он вытащил из кармана, было очень похоже на ту штучку, что он передал Файли.

– Спокуха! – махнул он, рукой увидев встревоженные лица друзей, издали слышавшие ответ Файли, и краем глаз, видевшие её стремительное исчезновение, – спокуха! – повторил он себе, – нажимая что-то на приборчике.

Сначала его слегка приподняло над землей. Потом слегка кувырнуло. Слегонца. Но волосы успели встать дыбом. Затем свернуло на бок. На другой.

Как-то словечко «спокуха», уже не очень-то отпечатывалось на его лице. Вот никак.

Но он что-то ещё понажимал, усиленно сопя, стараясь, попасть в подвешенном состоянии пальцами именно туда, куда надо было.