Появилась надежда на успех, а с ней настроение заметно улучшилось. Я почувствовала себя заговорщицей, тайно готовящей свой побег при помощи лестницы, как в стародавние времена. Эх, если б внизу меня ожидал Северин и мы бежали с ним вдвоем… все равно куда.

Незаметно для всех я проверила открывается ли окно, к которому с улицы приставлена лестница. Пришлось повозиться со шпингалетом, присохшим к раме после покраски. Он никак не поддавался, но приложив усилия, мне удалось его открыть. Это означает, что путь свободен и ничто не заставит меня отказаться от задуманного плана. Теперь только дождаться, когда все в доме заснут.

После ужина я поднялась к себе, а Линка с Гриппой смотрели очередной бразильский сериал, прошедший у тетки цензуру».

В 90-е это была своего рода массовая психотерапия населения; за окнами мороз и снег, а на экранах телевизоров вечное лето с океанскими пляжами и молодыми красавцами с красотками, отплясывающими ламбаду на берегу и в перерывах между танцами, пьющие свежевыжатые соки из экзотических фруктов через соломинку с зонтиком. Полное погружение в счастье, пусть и чужое, – гарантировано.

Из дневника Полин:

«Все шло, как обычно, по установленному графику нашей жизни у Гриппы. Мы уже успели привыкнуть: я знала, что, когда закончится вечерний показ сериала, тетя пошлет нас чистить зубы и готовится ко сну, а сама будет смотреть программу «Время». Когда она закончится, Гриппа поднимется к нам на второй этаж, чтобы убедиться, что мы в кроватях и уже уснули. Затем она спустится к себе и проверив заперта ли входная дверь, повесит связку ключей на крюк, прикрепленный к стене. И так день за днем. Но не на этот раз. Когда тетка пришла посмотреть спим ли мы, я отвернулась к стенке и вполне сошла за спящую, а Линка всегда засыпает, едва коснувшись головой подушки. Такая у нее особенность.

Гриппа, убедившись, что мы спим, ушла к себе. Я тихонько встала с кровати и слегка отодвинув штору, посмотрела на дом напротив, в его окнах не было света. Закралось подозрение:

– А, что, если Северин решил уехать, не дожидаясь завтрашнего утра? Со мной он попрощался, до станции ходу минут 10, сел на электричку и был таков. А, я тут собираюсь лезть через окно по пожарке, через дыру в заборе… и все зря. Приду, а ворота заперты и мне придется лезть обратно по лестнице в окно. А, если тетка проснется?! Это меня страшит больше всего».

Помню, что я уж, хотела передумать и дать отбой плану своего ночного побега. Будь мне хоть немного меньше лет, наверное, так бы и поступила, но мне пошел четырнадцатый год и в душе я чувствовала себя достаточно взрослой, чтобы не отступить от своего принятого решения и, как написано в книгах: «Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и жалеть». Цитата спорная, но цепляющая. Я выбрала: «сделать», пусть даже и пожалею после.

Не знаю, сколько прошло времени после ухода Гриппы из нашей комнаты, может час, может больше, но медлить уже было нельзя. Я потихоньку оделась и прежде чем приступить к осуществлению задуманного, еще раз взглянула на окна дома напротив, они по-прежнему были темны. Это не остановило меня; решила, значит надо идти. Линка спокойно спала в своей кровати и я, крадучись, вышла из комнаты. Ну, а дальше по плану: шпингалет, на этот раз он легко и беззвучно мне поддался, затем распахнула рамы, в дом потянуло морозным воздухом январской ночи. Я села на подоконник и посмотрела вниз, стало не по себе из-за боязни высоты, присущей мне всю жизнь. Бросила из окна пакет с шарфом Северина, чтобы не струсить и заставить себя перебраться на лестницу. Потом сообразила, что спускаться надо лицом к пожарке, это намного упрощает мою задачу и страх ушел. Уже стоя на перекладине лестницы, я закрыла окно, при этом поцарапав руки и обломав ногти о старые рамы, но оставить его открытым невозможно; если мне удастся уйти, не разбудив домашних, то холод это сделает за меня… Что произошло легко будет догадаться, что по моим следам на снегу. Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы не понять этого.