Пока я, напрягая ноющие от боли мышцы, карабкался наверх, в считаных метрах от нас, но будто на другой планете, вовсю бесновался слонопотам: он трубил, рыл бивнями землю и сбрасывал в разлом куски дерна. Кое-что долетало и до меня, едва не сшибая вниз. Да и без того пальцы мои разжимались сами собой. И мышцы уже не ныли, а горели огнем. Глаза застило белой пеленой усталости…

И я понял, что не суждено мне выбраться из этой передряги.

Вот и все, Край. Прощайся с женой.

И тут перед моим лицом что-то я замаячило.

Я с трудом сконцентрировал взгляд – да это же Милена, улегшись у края пролома, протянула мне ладонь! Сложись обстоятельства иначе, я, сильный мужчина в расцвете лет, отказался бы от помощи хрупкой слабой женщины, но сейчас, когда на кону моя жизнь, мне было не до гендерных понтов.

Я протянул ей руку – если благоверная меня не подхватит, упаду, – и супруга буквально вцепилась в меня. Рывок, еще, меня проволокло животом по корням, подрало слегка, но это ерунда, мне не привыкать. Главное – что Милена вытащила-таки меня на горизонталь, хотя я отнюдь не пушинка.

Я тотчас встал на колени. О том, чтобы всерьез подняться, не стоило и мечтать. Ни хрена не видя перед собой, я пополз прочь от обрыва. Позади ревел и бесновался слонопотам. Ему вторил жалостливый писк стаи сурикат, провожавшей в дальний путь дорогой любимый ужин, то есть мой мясистый ошеек и сочную грудинку Милены.

– Край, ты как?

Хотелось бы ответить, что отлично, бодро, способен одной левой свернуть гору, а двумя правыми насыпать курган, но я лишь просипел нечто невразумительное. Даже сам не понял, что сказал. Супруга помогла мне подняться.

Я потихоньку приходил в себя и вскоре даже сумел подумать вслух:

– Ну вот какая воякам польза от прибора-сердечка? Мейк лав – это девиз хиппи, а не генералов.

– Макс, ты мыслишь примитивно, – она вернула мне смартфон. – Воякам пофиг, трахается враг или в носу ковыряет. Им главное противника нейтрализовать. Нас вон как убрало!

Это уж точно. Если б не слонопотам, мы залюбили бы друг дружку до смерти.

Мы спаслись, но положение наше завидным назвал бы лишь законченный мазохист. Ни РЗК, ни обуви, ни пожитков всех, включая консервы… Мы голы, босы и потеряли оружие. Если кто захочет нас обидеть – мутанты, к примеру, нападут – накостылять я им смогу разве что смартфоном: запущу крутое андроид-приложение, «птичками» буду по врагам из виртуальной рогатки стрелять – и все, я непобедим, бойтесь меня, сволочи.

И это я еще молчу о самых настоящих кровососах, уже нас атакующих. Да и чего говорить о сотнях – тысячах! миллионах! – комаров, звон которых в сумерках соперничал лишь с яростным кваканьем лягушек на болоте неподалеку.

Оставаться на месте бессмысленно и опасно. Залезть повыше на дерево? Наверняка военные ученые населили запретную территорию зверушками, способными не то что по древесному стволу вскарабкаться, но даже залезть на бетонный столб. Надо найти более надежное убежище на ночь. И следовало поторопиться с этим, потому как темнело стремительно, будто в тропиках.

Когда я пришел в себя настолько, что мог самостоятельно передвигаться, мы двинули, куда глаза глядят, но ничего уже не видят. Идти в темноте по лесу – тот еще экстрим. Не хватало только споткнуться и, рухнув, по-голливудски нанизаться на сук. Поэтому я повел Милену в стороне от деревьев, хотя топать босиком по высокой траве, где полно колючек и ползают змеи да тарантулы, по буеракам каким-то, которые и днем-то не очень видны, а уж сейчас… м-да… Но мы живы. И пока что нам никто не угрожает оскаленной пастью. Если не знать, что мы на Полигоне, то можно подумать… Слишком спокойно тут, слишком мирно. Комары эти, лягушки, никем не пуганные. Прямо дачная идиллия. Не нравилось мне все это. Как не нравилось то, что наш победный поход за несметными сокровищами чуть ли не с самого начала обернулся позорным блужданием по окрестностям.