За такими непринуждёнными разговорами дорога до Шумена показалась Инге совсем недолгой. И она даже удивилась, когда Смеда сказала:

– Мы приехали. Вот мой дом уже.

3.

Выйдя из машины, Инга расправила плечи и немного потягиваясь руками в стороны, щурясь посмотрела на то, как солнце играет в окнах двухэтажного дома. Улыбаясь, она произнесла:

– Вот теперь заметно, что Болгария – солнечная. А то как-то облака скрывали эту солнечность! У вас в сентябре всегда именно такая погода?

– Да, когда – как. Ночью вот дождь был, а сейчас видишь, как припекает уже.

– Продолжение лета!

Квартира Смеды располагалась на втором этаже дома с интересной планировкой. Войдя в прихожую, Инга с восторгом воскликнула:

– Вот так дорожка! Просто тропинка к радуге!

По полу от придверного коврика протянулась в комнату разноцветная тканная дорожка, какую Инга могла представить разве что в какой-нибудь сказке про гномов или мудрых старушек-волшебниц. Очаровательного эффекта добавляла ещё и полоска солнечного света, которая протянулась по ней из окна, и, отразившись в огромном зеркале шкафа прихожей, легла рядом ещё раз.

– Нравится? Может быть она и не совсем подходит для городской квартиры, но я такое очень люблю, вот и не удержалась, кинула тут.

Инга разулась и присела потрогать нагретые солнцем нити.

– Очень нравится…

Светлая и уютная квартира была обставлена современной удобной мебелью, которая, однако, удачно сочеталась с предметами интерьера, имеющими явную отсылку к старине. Кованные детали светильников, вырезанное из дерева Распятие, маленькие скульптуры, посуда – от этих предметов исходило особое тепло, наполнявшее пространство квартиры.

Пока Инга осматривалась, Смеда принесла из прихожей её сумку и сказала:

– Вот, располагайся в комнате дочери. Раньше она её делила со своим братом, но наш парень теперь живёт у своей девушки, и лишь изредка у нас остаётся с ночёвками. А дочь на неделю уехала на соревнования. И сейчас я буду тебя кормить, айда на кухню!

Сидя на кухне и пробуя всё, что наготовила Смеда, Инга получала не только наслаждение от её яств, но и от того, как она угощала, как общалась, как излучала вокруг себя ту самую душевную солнечность, от которой, возможно, родилось это устойчивое словосочетание – солнечная Болгария. Несколько разомлевшая от всего этого Инга сказала:

– Как мне у тебя хорошо, Смеда… Я так рада, что ты стала куратором в этой моей поездке. Вот мы и общались с тобой всего пару раз недолго по скайпу перед моим приездом сюда, а у меня ощущение, что я приехала к своей старинной дорогой подруге!

– Спасибо! И то ли ещё будет, дорогая! Иди немножко полежи, а потом начнём марафет наводить к нашему вечернему выходу!

Совсем скоро две красивые женщины задержались ненадолго у большого зеркала. Смеда, распустила свои шикарные вьющиеся волосы, которые её облик в чёрном вечернем платье делали прямо-таки роковым. Двумя «контрольными выстрелами» в головы мужской части на светском рауте должны были стать туфли на шпильке черешневого цвета и губы, покрытые помадой такого же соблазнительного цвета. Смеда имела роскошные формы силуэта, и при том, что она следила за своей фигурой, не позволяя себе лишнего, рассматривать её было более чем приятно.

Инга же при своей хрупкости образа, которую отметила Смеда, в платьице серебристого цвета до середины колена и такого же цвета туфельках, рядом с этой мерцающей чёрно-черешневой подругой выглядела словно искрящаяся на ночном небе звёздочка. Она подняла свои волосы цвета белого льна и заколола их. Обе с серьёзным удовлетворением отметили безупречность вида друг друга, глядя на отражение в зеркало. Затем Смеда сурово сказала: