– Что же я увижу дальше? Оно будет таким же захватывающим, как и наш полет? – все это время эти мысли так и вертелись у меня в голове. – Я не против того, чтобы проходить трудные испытания, но в данном случае я стараюсь объективно оценить свои возможности.

На короткий миг, когда я рассекал пустоту, мне показалось, что все закончится трагически. Мгновение остановилось, и я парил в пространстве и во времени, как при замедленных съемках. Я физически ощущал, как меня крутит, я чувствовал, что стремительно падаю. Потом произошло нечто необъяснимое. Сила продолжала толкать меня. Я словно парализованный, не мог управлять своим телом, я не мог сопротивляться и защищать себя. Меня вновь подняло в воздух, медленно пронесло вбок и опустило вниз. Я жаждал потерять сознание, раствориться в смерти. Но мое сознание оказалось слишком привязанным к ментальному телу, и я успел испытать, как тьма разрывает мне грудь и живот и вырывает из нее желудок. Страх сокращает энергию тела, и это сокращение привлекает именно то, чего человек больше всего боится. Преодоление страха – не глупая бравада, это смелость. Смелость открывает пространство для действий, и ты вспомнишь об осторожности, когда это станет необходимым.

«И снова страх! – как-то горько я подумал о ней, с которой недавно сразился во тьме. – И как все же страшно, – я нервно сглотнул слюну. – Я всегда боялся темноты, ведь именно она пробуждает все самые ужасные мысли».

Возможно, это было только мое воображение, но всем своим существом я захотел оказаться там, на той стороне – и мне почудилось, что я полетел, как птица. Только я не птица и лечу не вверх, а вниз – в бездну, разинувшую свою алчущую пасть, чтобы навеки поглотить меня… Я летел, и в голову лезли стихи, заглушающие мой страх.

«Чьи стихи?» – спрашивал себя, и в голове проносились имена поэтов. Напрягая память, пытался выудить из ее закромов того, чьи стихи, которые у меня всплыли.

– Да! – воскликнул я, – вспомнил! Ура, вспомнил! Мережковский! Значит, помню еще имена известных поэтов, – ликовал я.

Окружающая обстановка начала меняться, и подо мной стало что-то мерцать, к чему-то я спускался. Тут мне показалось, что я больше не в силах контролировать это состояние, и снова начался дикий шум в ушах. Я вновь ощутил страх, попробовал закрыть глаза. Еще Фрейд обосновал два основных стремления человека – это стремление к жизни – Эрос и стремление к смерти – Танатос.

– Это не страх! Это просто боязнь разбиться! Это было бы просто глупо упасть и расшибиться. Это же верная смерть. Возможно, это какой-то трюк, проверка моей рассудительности. Может быть, задача именно в том, чтобы я не принял глупого испытания – сопротивляться? Что, если я вообще откажусь сопротивляться?

Может, если внедрить в сознание другой образ смерти, как нового интересного опыта, тогда придет смелость, вера, что смерть – это не враг, и начнешь жить без страха. Но, к сожалению, часто страх превращается из союзника во врага. Страх не дает нам возможности вести полноценную жизнь, мешает при общении, мешает находиться в определенных обстоятельствах. Более того, часто бывает так, что мы и сами не отдаем себе отчет в том, что боимся, – в итоге неопознанное чувство или ощущение превращается во врага с удвоенной силой, потому как неизвестность всегда внушает чувство опасности.