Друживший с ним в студенческие годы Михаил Денисов: «Ничем особо выдающимся Борис не выделялся. Средний ученый; верхний слой среднего уровня. Но у него всегда была очень развита организаторская жилка… Это не то, что мы – теоретики; сидели на кухне, писали диссертации. Он всегда входил в темы через предприятия, через производство».

В конце концов, это тоже очень важно – заниматься именно тем, что нужно промышленности, обеспечивать внедрение. Социолог а. Ослон, некогда работавший в ИПУ, считает, что Березовский был довольно слабым администратором: «Работники лаборатории постоянно были увлечены чем-то. Постоянно находились на гребне творческой активности. Березовский был слишком занят, чтобы отвлекаться на повседневные дела».

А вот мнение еще одного сослуживца, приведенное в книге А. Хинштейна: «Березовский буквально фонтанировал различными идеями, но реализовать что-то до конца было выше его сил. Своих подчиненных он просто утомлял противоречивыми, а то и взаимоисключающими заданиями».

В общем, все, даже близкие друзья, уверенно подтверждают: слабак – а как тогда появились диссеры, научные работы?

Многие считают, будто диссертации Березовский готовил не сам: его кандидатскую писал Михаил Денисов, докторскую – другой приятель, сослуживец по ИПУ, впоследствии партнер, Александр Красненкер. Есть мнение, что активное участие в подготовке принимал и Ю. Барышников.

А вот что говорит об этом первый заместитель Березовского по ЛогоВАЗу Самат Жабоев: «Красненкер сам рассказывал мне, что делал для Бориса докторскую. Ему принесли написанные Березовским наброски, тот посмотрел. „Полная фигня (он, правда, выразился крепче)“, – говорит. Но его настоятельно попросили помочь».

Я привел высказывания разных людей – как было на самом деле, мы выяснить уже не сможем, оставим это на совести очевидцев. Или, перефразируя Александра Сергеевича, «ну что же, мненья очевидцев я вам старательно читал – иных уж нет, а те далече, как Сади некогда сказал».

Фантом второй: БАБ – блестящий коммерсант.

Мне рассказывали о запуске на конвейер диссертаций на заказ. Якобы писал их Красненкер со товарищи, Борис Абрамович же, как и положено председателю совета молодых ученых, осуществлял общее руководство и занимался реализацией наукоемкого товара. Цена докторской под ключ – нескольких тысяч рублей (сравним с типовой зарплатой тех времен – от ста до двухсот рублей).

В «Большой пайке» Дубов посвящает немало страниц этому увлекательному промыслу.

«Действительно, они писали диссертации за других», – свидетельствует бизнесмен В. Хроленко, познакомившийся с Березовским еще в конце 1970-х.

«За написание одной главы Борис брал триста рублей, – сообщает Петр Авен. – Но писал, разумеется, не он; Березовский лишь организовывал процесс – находил заказчиков, подбирал исполнителей».

Главное – организовать процесс, набрать толковых исполнителей, пусть они придумывают и играют музыку. Всю основную работу сделают статисты, а сливки останутся директору филармонии…

Я не сужу. Так принято было в Советском Союзе делать карьеру ученого. Совок неэффективен во всем. Удивительно, что советская Академия наук все-таки дала нам имена великих физиков, математиков, биологов и кибернетиков – Ландау, Сахаров, Курчатов, Котельников, Королев, десятки имен. Как говорится, не благодаря, а вопреки… Объяснение на поверхности: все, что касалось ВПК, космоса и их обеспечения, было под особым контролем. От прикладных институтов – тем более от шарашек – требовались конкретные результаты, а не диссертации. По опыту моей собственной работы могу сказать, что в министерствах микроэлектроники, судостроения, общего машиностроения были очень сильные прикладные НИИ, но и там выкрутасов и безобразий с внешними регалиями научной работы хватало.