Все вокруг увлеченно жевали, не обращая внимания на обстановку вокруг. А смотреть, по большому счету, было и некуда. Минималистичный дизайн прочно вошел в моду еще в конце прошлого века и впоследствии только усовершенствовался. В любом предмете главным считался только его функционал, излишества в виде украшений, резьбы или барельефов не приветствовались. Только функциональное назначение предмета являло его красоту и совершенство. Простые пластиковые столы с обтекаемыми углами, стулья удобной формы, ничего лишнего, за что мог зацепиться глаз. На стенах экраны, подключившись через чип к каналу ресторана, ты попадал в какофонию звуков коротких рекламных роликов, новостных лент, музыкальных клипов. Но все звуки, ты слышал лишь в своей голове. Встроенные в заушные пространства динамики были в обиходе уже добрый десяток лет. Лев Константинович, повинуясь внезапному порыву порылся в настройках чипа и выключил все звуки, изображение своей панели и остался в помещении, где раздавались лишь звуки столовых приборов, чавканья, шуршания роликов роботов официантов. Все окружающие его люди были поглощены цифровым пространством, занимая себя привычными цифровыми развлечениями в другом, созданном ими мире.

– Вакханалия потребления

Заставляет забыться в мире,

Где материя правит уверенно,

Подавляя души порывы. – Пришли на ум стихи Инги. Строчки встали перед глазами, пугая своей правдивой прямотой.

Выйдя на улицу, врач потянул носом воздух. Пахло пылью и больше ничем. Мысль, что они живут, не чувствуя ни звука, ни запахов, внезапно посетила Льва Константиновича.

Придя домой, в свою капсулу, он выбросил в утилизатор все пластиковые цветы, украшавшие стены его спальни. Почему-то эти зеленые, не настоящие растения стали раздражать, волновать своим присутствием. А наутро, придя на работу и проведя себе серию тестов, Лев Константинович сделал неприятное для себя открытие.

Общение с пациентами стало для него небезопасным. Именно с проведением эксперимента с «чистыми» образцами, врач связывал происходящие в его организме изменения. Слежка за жизнью подопытных внесла сумятицу в его чувства, отняв привычный покой, перестроив все системы организма на новый лад. Как эти двое «подстраивались» друг под друга, так и организм врача «подстраивался» под них.

Объяснить себе происходящее он мог только опираясь на тот факт, что пациентов было двое, в своем общении друг с другом они росли в энергетическом плане, порождая синергию и синхронность, что подтверждали показания датчиков. И этот рост их ментальной энергии, каким-то образом повлиял и на Льва Константиновича, затрагивая его существо, увлекая в водоворот роста.

Теперь перед врачом стояла большая проблема. Если он укажет эту информацию в отчете, то скорее всего, сам окажется в экспериментальном боксе, вместе со своими подопечными.

Если же он скроет полученные данные, а анализы и тесты еще не поздно подтереть, данные сливались в накопитель каждые двадцать минут, то его будущее будет совсем неопределенным и непредсказуемым.

За четыре минуты до скидывания данных в шлюз, Лев Константинович выставил на всех бланках отметку – ошибочно, повтор, удалить, и с чистой душой приступил к своим ежедневным обязанностям. Он только что сделал свой выбор…

В тишине, в заточении, его подопечные просто сидели на своих кроватях. Инга смотрела в окно, Алексей полулежал, обернувшись в сторону стены. Все датчики показывали увеличение мозговой активности, как будто его пациенты решали сейчас сложную задачу, более того, были задействованы и участки мозга, отвечающие за речевой центр.