– Вы – Горький? – спрашивает она первым делом.

– Я самый, – отвечает писатель, опустив голову, пытаясь скрыть свою улыбку.

– Я мечтала с вами встретиться всю свою жизнь.

Алексей Максимович опять по-мальчишески засмущался. Широкая улыбка, что до невозможности сокращает мимические мышцы, ярко просвечивает исподлобья писателя.

– А почему вы визуально более плотный, чем товарищи на соседней скамейке? – продолжает Алла.

– Все мы здесь время от времени становимся более плотными. А потом обратно – более прозрачными, бледнеем… Иногда находимся чуть ли не на грани видимости.

– А от чего это зависит?

– Этот мир, где мы сейчас находимся, хоть и описывается в фантастических произведениях, на самом деле существует, как ты можешь это заметить. Здесь проецируются все человеческие мысли. Они как бы испаряются из реальности в результате умственной деятельности людей и накапливаются именно здесь. Чем больше о нас думают там, тем более плотными и реальными мы становимся здесь. Ведь мы есть не что иное, как совокупность мыслей.

– В каком-то фильме я это уже видела… – задумчиво тянет Алла.

– Сейчас многие шестиклассники в реальности, откуда ты пришла, проходят в школе мой рассказ о Соколе, читают впервые мою биографию. Поэтому я более плотный, приближенный к реальности. Пик видимости Владимира Ильича приходится на 7 ноября, а Иосифа Виссарионовича – на 9 мая.

Вдруг Алла замечает, как какая-то клейкая жидкость начинает растекаться по тоненькой дорожке. Немного погодя она уже заточила в свою густую консистенцию ноги всех людей, находящихся вдоль тропинки.

– Фу, гадость! Что это?! – кричит Алла, неожиданно прервав диалог с Горьким.

– А ты всмотрись в эту жидкость, что ты в ней видишь?

Алла начала всматриваться, Алексей Максимович комментирует:

– Она отражает одну мерзкую мысль, что поражает миллиарды человеческих сознаний.

– Вижу в ней какие-то древние иероглифы. Какой-то метеорит, разрушенные дома… И всюду одну и ту же цифру – 2012! Так что же это за мысль?! Неужели это идея о конце света?!

– Да… Однако никакого конца света на эту дату не предначертано вовсе! Но люди склонны интерпретировать различные Писания таким образом, каким им это выгодно. Ведь мысль очень текучая субстанция. Одна и та же по содержанию, она способна принять совершенно разные формы в зависимости от того, какие головы она посещает.

– Получается, что никакого конца света не предначертано?!

– Как бы не так! На самом деле отнюдь не гипотетический конец света представляет угрозу для планеты. Ой, как бы не так, как бы не так… – Горький прерывается, качает головой, продолжает: – Угрозу представляют человеческие мысли, что вызваны этой конецсветовой агитацией! Ведь думая и веря в это, люди взращивают эту мысль здесь и приближают её к своему миру, к реальности. А она уже изрядно зацементировала наши с тобой ноги своей навязчивостью!

– Что ж, весело!

– Это ещё ничего! А как мерзко было несколько лет тому назад, когда мы здесь чуть не утонули в вязкой, как носовая слизь, мысли. В ней проглядывали одни и те же буквы и цифры – Аш Эн Эн один. «Свиной грипп», будь он не ладен! Просто обидно за нас: на самом деле люди от него и не страдали в той степени, в какой пострадали мы, мысли!

– Какой интересный мир! – восхищённо оглядываясь, произносит Алла.

– Ты здесь впервые?

– Ну как бы да. Я оставила своё тело в реальности. А мысль здесь.

– Мало кто пробирается сюда осознанно при жизни. Давай я тебе устрою маленькую экскурсию.

– Давайте! – кричит Алла, заведя кисти за шею.

Горький взял свою почитательницу за руку и ведёт к обрыву, над которым в различных направлениях пролетают сферы.