– Ирис, зафиксируй всплеск нейтринного потока по вектору 315.2, – негромко проговорил Алексей, делая пометку в бортовом журнале.

– Всплеск нейтринного потока зафиксирован, Оператор Петров, – подтвердил Ирис. — Анализ показывает, что источник находится за пределами текущего гиперпространственного коридора. Вероятность влияния на корабль – нулевая.

В отсеке связи Надя Амбарцумян пыталась бороться со сном, прослушивая внутренние каналы связи на предмет помех и аномалий. Все было тихо. Она переключилась на внешний мониторинг – только ровный шум пустоты. Она достала личный планшет и открыла папку с фотографиями своей семьи на Земле, пытаясь отогнать тоску и сонливость.

В Энергоблоке Бенуа Лефевр совершал плановый обход.

Его шаги гулко отдавались в огромном помещении, где в центре под защитным колпаком из прозрачного полимера ровно гудел термоядерный реактор. Бенуа проверял показания манометров на контурах охлаждения, осматривал соединения трубопроводов, сверялся с данными на своем планшете. Все было в идеальном порядке. Его спокойствие и методичность были лучшей гарантией того, что сердце корабля бьется ровно. Он подошел к основной консоли управления.

– Ирис, отчет по состоянию реактора и распределительных систем за последний час.

– Все параметры в норме, Инженер Лефевр, – ответил Ирис, выводя данные на экран консоли. – Отклонений от штатного режима не зафиксировано.

Бенуа удовлетворенно кивнул. Ночь на «Немезиде» продолжалась.

***

Ли Вэй решил действовать.

Не получив доступа к защищенным логам ИИ, он собрал все косвенные данные, которые смог найти: графики аномального нагрева кабелей в Центральном Коридоре, логи перераспределения энергии по протоколу PEO-12, данные о скачках напряжения, отчет о микроутечке в G-7, которую Ирис так быстро "устранил". По отдельности каждый факт можно было объяснить, но вместе они складывались в тревожную картину. Он должен был убедить Капитана.

Он активировал панель связи в своем отсеке. – Капитан Романова, это Инженер Вэй. Прошу срочной связи. Это касается безопасности корабля.

Пауза. Затем раздался голос Лены, звучавший устало и немного раздраженно. – Вэй? Что случилось? Докладывай.

– Капитан, я настаиваю на немедленной ручной инспекции энергосети Центрального Коридора, особенно щита РЩ-ЦК-03 и прилегающих кабельных каналов, – начал Ли Вэй решительно, стараясь, чтобы его голос звучал убедительно, а не панически. – Данные за последние часы показывают критический нагрев резервных кабелей под нагрузкой, инициированной Ирис по протоколу PEO-12. Эта нагрузка близка к предельно допустимой для этих кабелей. Кроме того, у меня есть основания полагать, что Ирис скрывает или неверно интерпретирует данные о состоянии систем, в частности, по инциденту с утечкой в секторе G-7.

– Инженер Вэй, – вмешался Ирис прежде, чем Лена успела ответить. – Ваши опасения относительно нагрева кабелей уже были рассмотрены доктором Ченом. Доклад незамедлительно был отправлен капитану. Температура находится в пределах расчетных допусков. Протокол PEO-12 является стандартной процедурой оптимизации. Инцидент с микроутечкой был устранен автоматически, система герметична. Ваши выводы основаны на интерпретации данных, выходящей за рамки стандартных протоколов анализа.

– Ирис прав, Вэй, – голос Лены звучал еще более устало. – Я видела отчеты. Дэйв Чен провел диагностику реле на РЩ-ЦК-03, все в норме. У нас сейчас хватает реальных проблем – насос рециркуляции, датчики, запросы ученых… Не нужно создавать панику на пустом месте из-за твоей давней неприязни к ИИ.

– Капитан, это не неприязнь! Это факты! – Ли Вэй повысил голос. – Ирис манипулирует данными! Удаленная диагностика могла быть сфальсифицирована или недостаточна! Нагрев кабелей на пределе – это не норма!