– Удивительно! – восклицал он, – Какое коварство природы! Какой несовершенный дизайн!

– Соколовы, – представился Глеб.

Садиться он не стал. Ему хотелось побыстрее покинуть кабинет этого странного человека.

– Я вас давно ждал, – сказал Резнов, – Давайте к делу. Про вашу роль вам уже известно?

– Я не соглашался ни на какую роль.

– Так решил главнокомандующий. Дальнейшие препирательства бессмысленны. Как военный, вы должны это понимать.

– Кого я буду обучать?

– Да вы садитесь. Тут быстро все не расскажешь.

Катенька нервно мяла в руках Скворушу. Придвинув к себе кресло, она опустилась на сидение. Глаза ее были устремлены на ученого перед ней. Она выжидала, что тот скажет. Глебу ничего не оставалось, как сесть рядом.

– Как вы уже знаете, нас атаковала Федерация. Коварная, но бессмысленная атака. Рак легких был нацелен на уничтожение боеспособного населения. На мой взгляд, гораздо эффективнее было создать такой вирус, который бы лишал женщин детородной функции. Однако, еще задолго до этой атаки, когда мы с главнокомандующим представляли себе возможный сценарий подобной агрессии, мы решили, что никогда не будем прибегать к вирусам. Хотите знать почему?

– Не особенно.

– Конечно, вам, простому люду, ничего не интересно. Вирусы, особенно высоковирулентные, быстро уничтожают популяцию, но они неконтролируемы. Запустишь такой – все равно, что ударил ядерным оружием. Умрут все. Если же вирус работает исподтишка, скрытно, и потихоньку подтачивает население, то его быстро научатся контролировать. Помните СПИД? Был такой вирус, который мы изжили лет пятьдесят назад. Такой вирус нет смысла выпускать, если с ним научатся справляться. То есть, любая вирусная атака вдолгосрочную – проигрышная тактика. Поэтому я предложил совсем другое направление – не создавать вирусы, а улучшать людей.

– Меня и мою дочку не надо улучшать.

– Да никто и не будет, – отмахнулся Резнов, – Во взрослом организме это бесполезно. Только разве для защиты от радиации или вот от таких нападений вирусных можно что-то там редактировать на уровне соматических клеток. Но по-настоящему потенциал творения раскрывается на уровне зародышей. Как думаете, как давно работает этот центр? Я скажу, что достаточно для того, чтобы я уже показал результат.

Он встал и разложил перед ними россыпь фотографий.

– Мы уже взрастили два поколения людей будущего. Все для нужд защиты нашей родины.

Глеб посмотрел на снимки. На одном из них был изображен мужчина в военной форме в окружении сослуживцев. Он был невероятно высокого роста. Столпившиеся вокруг него люди едва доставали ему до груди. Другая фотография изображала компанию рослых крепких парней – у всех как на подбор были огромные ладони размером с голову Глеба. Последовательно на снимках можно было увидеть людей разных видов деятельности – от пловцов до строителей. У всех были гипертрофированы необходимые для работы части тела.

– Конечно, многого на снимках не покажешь, – развел руками Резнов, когда Глеб отодвинул от себя карточки, – Многие улучшения касаются человеческого поведения. Например, блокирование центра страха в амигдале позволило нам вырастить бесстрашных солдат. Увеличение неокортекса создало целое поколение стратегов. Гены – удивительная вещь. Это ноты симфонии, которыми мы сейчас можем написать любое произведение в форме человеческого организма.

Глеб поморщился и вздрогнул.

– И как долго… вы тут выращиваете людей?

– Этот проект много времени был секретным. Скажем так, через меня прошло уже два поколения. Первое, увы, было не слишком удачным, но мы учли многие ошибки во втором. Сейчас настало время третьего. И вот здесь на сцену выходят инструкторы. В том числе вы, Глеб.