Я рассказывал Кате о том, что пишу стихи и пытаюсь писать прозу. Как обычно после этого меня упросили исполнить свое стихотворение. Я прочитал:

Приобретает очертанье, святой

Но сумрачный приют.

Где не поместиться отчаянье

Где только ангелы поют.

Он манит вечной красотою

И хочется сказать постой

Играть опять ва-банк с судьбою

И снова видеть жизнь игрой.

Пусть пусто в этом странном мире

Порой бывает без любви.

Я возвращаюсь к своей лире.

Что снова слёзы льет земли.

Продажа душ идет успешно.

Конвейер заполнен до полна.

Что было свято – стало грешно

Надежда только есть одна.

Что истина жива как прежде

И что глаза ещё не врут.

И искру в сердце берегут

Кто видит смысл ещё в надежде.

Мы ищем свет как лепестки

Прозрачных, но живых цветов.

Отчаянные чудаки.

Жизнь – только отраженье снов.

Это произведение было моей визитной карточкой и обычно производило положительное впечатление, что случилось и в этот раз. Все зааплодировали, а я по обыкновению задумался.

Почему то, что дается легче всего в итоге оказывается самым востребованным и удачным. У меня никогда, за исключением очень редких случаев, не было проблем с музой. Я садился писать, ждал пару минут и строки сами лились на бумагу. Просто то, что сидело внутри меня, копилось и бурлило, беспокоило и тревожило, выходило наружу. Вряд ли я тратил больше получаса на любой из написанных мною стихов.

Впрочем, то, что я поэт еще не делает меня любимчиков девушек, скорее даже наоборот. У творческих натур обычно тонкая душевная организация, сильная восприимчивость и стеснительность. По крайней мере у меня так.

Я уже порядком захмелел и все чаще молчал. В компании больше двух человек я обычно чувствую себя неуютно, невзирая на количество выпитого. Пожалуй, моим главным преимуществом является умение слушать.

Денис с Саней были одними из самых общительных людей, которых я знаю и постоянно рассказывали какие – то истории из жизни, шутки и на мой взгляд, просто изливали потоки абстрактной информации, не несущей практической пользы.

Тем временем я опять задумался. Мне всегда нравились православные святые, и не только потому что они всех любили и исцеляли. Самое привлекательное в них, для меня было то, что они могли долгое время находиться в одиночестве. Некоторые из них по 20, а то и 40 лет сидели в пещере и молились. Я бы тоже хотел уйти в пещеру или монастырь, от всей этой несуразицы жизни, от необходимости бороться за выживание и просто мелочной суеты. Возможно это бегство от проблем, но я отчетливо вижу всю пустячность человеческих стремлений, в их большинстве. Все временно и все проходит, мы ничего с собой не заберем после смерти, кроме тех нравственных качеств нашей личности, любви и добрых дел. Если сейчас не думать о вечности, то, когда вообще о ней думать. Раньше я проще относился к молитве, считал ее слабой практикой, но со временем я ощутил ее силу и осознал ее влияние. Она соединяет с Богом, дарует благодать Святого Духа и очищает душу от греха. На самом деле, это очень глубокая и объемная тема, которую невозможно до конца промыслить, так как она выходит за пределы ментальной сферы.

Сам я явно не являюсь идеалом и моя жизнь далека от праведности, но ведь дорогу осилит идущий.

Меня часто спрашивают почему я молчу или почему я такой грустный. А что я могу ответить? Есть темы, которые мне действительно интересны, но они не интересны практически никому вокруг. Философия, загадочная сущность Бога или эволюция души, вот то, о чем мне нравиться пообщаться, но об этом я говорю только с мамой и даже ей это порой надоедает.

Вообще моя мама один из самых светлых людей, которых я знаю. И дело тут не только в том, что я безусловно ее люблю, просто она правда очень добрая, любит растения, красиво поет и улыбается глазами. Она тот главный якорь, который держит меня в этом мире, кроме христианского страха перед наказанием за прежде временный уход из жизни.