Свита исчезла. Только Старшая Фрейлина помедлила, не решаясь оставить Наири в полном одиночестве.

– Ступай, – Анна больше не тратила время на уговоры. Иногда приказать было и быстрее, и действеннее.

Солнце уже скрылось, и сад освещали только желтые фонарики, расставленные тут и там. На воде пруда качались светильники. Их огоньки отражались в воде, и казалось, весь мир наполнен мистическим светом. Сверчкам он не мешал.

Анна прикрыла глаза, вслушиваясь в их дружный стрекот.

Он перенес её в прошлое, в тот день, когда…

***

Медовый месяц еще не закончился. Турбаза, затерянная в еловом лесу, как нельзя лучше подходила для уединения молодой пары.

В тот вечер Анну тошнило – молоко, купленное по дороге в деревне, оказалось слишком жирным. Хотелось забиться в уголок кровати и просто лежать.

Но муж потребовал ужина.

Он наотрез отказался есть в общей столовой. Требовал, чтобы еду готовила молодая жена и каждый раз – свежее. Остатки от приготовленного с утра обеда его не устраивали даже в такой ситуации.

– Ну, поджарь себе яичницу! Или омлет! – у Анны и говорить-то сил не оставалось.

– Еще чего! Это обязанность жены – готовить!

Он выволок её из кровати и толкнул в сторону «кухни» – огороженного барной стойкой закутка.

Борясь с тошнотой, едва держась на ногах, глотая слезы, Анна жарила яичницу с сосисками. А в открытые окна доносился стрекот вездесущих сверчков.

***

– Наири? Наири? Да позовите Эйра! – испуганный голос вернул Анну в реальность. Тайкан сидел на коленях у входа в павильон, не смея нарушить приказа и войти. – Госпожа, что случилось?

– Ничего, – Анна вытерла слезы. – Просто воспоминания. Хочешь? – она указала на узкогорлый кувшин с местным вином.

Тайкан не посмел отказаться. Но наливая сначала Наири, а потом и себе, не отводил тревожного взгляда от её лица.

– Госпожа, может…

– Все хорошо, – Анна залпом осушила крохотную, с наперсток чашечку и отставила в сторону. – Все будет хорошо! Ты пей давай!

Сама она больше не притронулась к спиртному, зато ела за двоих. Рийта, наблюдающая издали, несколько раз давала служанкам знак принести еще еды.

Тайкан не знал, что делать. Его Наири тревожилась, а он не мог понять, что разрывает ей душу и как помочь…

Не знал этого и подоспевший Эйр. Анна молчала, а прикоснуться к ней без разрешения не смел даже он.

– Громко. Как же громко они поют! – поежилась Наири.

– Сверчки? – понял Тайкан. – Я позову мага, он их…

– Не надо, – Анна поднялась на ноги. – Давайте пройдемся. И вы расскажете мне, что произошло в лечебнице.

– Это дело расследует его величество лично, – попытался уйти от ответа Эйр. Тайкан только кивал в знак согласия.

Анна усмехнулась. Почему-то она никак не могла успокоиться и поэтому злилась. Хотя и понимала, что стоящие перед ней мужчины ни в чем не виноваты. И все же…

– Хон!

Анна не ошиблась. Адъютант тут же оказался рядом, прижимая к себе левым локтем неизменную папку.

Эйр выругался. Тайкан едва сдержал досадливую гримасу – неужели Наири собралась работать?

– Что ты узнал про покушение?

– Подозревают саритов, госпожа.

Эйр промолчал. Несмотря на выводы охранного ведомства, сам он в это не верил – слишком много оказалось задействовано инкубов. Только Наири лучше об этом не знать. Её душевное спокойствие куда важнее маленькой лжи.

А сверчки не умолкали. Ни на берегу многочисленных прудов, ни в цветочных зарослях… Тропинка привела Анну и сопровождающих её инкубов в сад. Цветы жасмина белели в темноте, ночная фиалка источала сладковатый аромат.

– Не тревожьтесь, Наири, – Эйр привлек её к себе. В кольце крепких рук было тепло и уютно, и все же что-то не давало покоя, червячок не сомнения, нет, не сомнения – тревоги грыз изнутри. И, вторя ему, в воздухе закружилась светящаяся точка.