Впрочем, на его решения Вселенной было наплевать: стоило только Димитрову пройти сотню метров, как внезапный, резкий шум раскатился по всем окрестностям. Было не очень громко – как будто в соседней стране упала атомная бомба. Сразу же вокруг димитровых ног началось движение жидкости. Нет, он не обоссался, вы неправильно подумали. Хотя так-то в туалет он хотел, но только негде было. Канализация же почила, забыли? Ах, вы негодники! Но я отвлёкся. Вокруг Димитрова началось твориться что-то необъяснимое. Он видел, как впереди, на лодочной станции засуетились люди и как-то внезапно начали заводить свои титаники. Пассажиры начали орать что-то несуразное, но Димитров не мог разобрать, что именно, так как орали они все вместе и каждый на свой лад.

Это всё были тревожные сигналы, так что он предпочёл поспешить вперёд, к своей цели. Димитров перебирал ножками изо всех сил, но ледяная вода была неподатлива и от его усилий только лишь заливалась внутрь его высоченных сапогов. Он начал помогать себе руками, размахивая ими из стороны в сторону, как будто бы это могло оказать хоть какое-то действие на воду. Хотя, всё же, Димитров двигался вперёд и даже успел обрадоваться тому, что он успеет заскочить в последнюю лодку, чей причал пока ещё был заблокирован другими суднами.

Его радость длилась недолго: Димитров, наконец, услышал, что же так взволновало достопочтенных граждан на лодках впереди. Оказалось, что шум, который он услышал пару минут назад – было не что иное, как лопнувшие опоры дамбы, охраняющей город от окончательного уничтожения. На лодки экстренно передали сигнал о надвигающейся волне громадных масштабов и поэтому нужно всем срочно делать ноги. У Димитрова же не было никаких средств связи, на которые он мог получить сигнал опасности. Впрочем, даже, если бы он его получил, то вряд ли бы что-то поменялось. Потому что волна, надвигающаяся на город, уже показалась на улице, и она приготовилась вот-вот смести со своего пути Димитрова.

Он обернулся на шум, пытаясь оценить свои шансы на спасение, и был подхвачен огромной силой, которая вознесла его сразу метров на десять вверх и почти сразу поглотила, так что Димитров оказался без доступа к кислороду. Он подумал было, что задохнётся, но судьба неожиданно улыбнулась ему и волна попросту шваркнула его об высотку. Димитров умер почти моментально.

Ну и Бог с ним. Эта история не о нём.

Санкт-Петербург 1703—2078 гг.

– Если бы окно не было поляризовано, мы бы тут все к чертям ослепли, – будничным тоном заметил Марков.

– Я так понимаю, никаких выводов сделано не будет? – ледяным тоном спросила Карина Агнаева – руководитель добывающей платформы, на которой вот-вот должно было случиться ЧП, но не случилось по причине того, что где-то там Боженька их всё же любит.

– Почему же не будет. Выводы… э-э-э, непременно последуют, – Марков или начальник инженерной части, или главный по косякам тут же начал нагонять авторитетности и солидности, чтобы его крайним не сделали. Он поправил мятый, не стиранный уже как три года, галстук под штатным комбинезоном, после чего смачно причмокнул губами, подражая высоконачальственной манере, и добавил покровительственным тоном:

– Виновные будут найдены и непременно наказаны.

– Сильно в этом сомневаюсь, – Карина Агнаева смерила Антона Маркова презрительным взглядом наиболее уничтожающего свойства, отчего внутри у инженера, в районе живота, появилось какое-то нехорошее предчувствие. «Овощи были всё-таки несвежие!» – с паникой подумал Марков. После он заметил, что ему эта истеричка что-то говорит и надо было изобразить какую-нибудь реакцию.