На его кожаном ремне чуть правее серебряной застежки красовался огромный закаленный нож с гравировкой в виде черной вьющейся змеи. Он был выкован еще его дедом и, как и многое в этой семье передавался из поколения в поколение.

Мальчишка знал, что когда придет время этот нож достанется ему, но желания, честно говоря, у него никакого не было, для него это был обычный и к тому же не самый острый ножик, и плевать ему было на всякие там традиции. Первое что бросилось в глаза это раскрытый ремешок. Обычно он всегда был застегнут, это делалось для того, чтобы случайно не выронить его где-нибудь или, например чтобы сберечь от воришек, которых такие вещички привлекали больше обычного, хотя думаю, вряд ли кому-нибудь придёт в голову воровать у двух метрового громилы с двадцати килограммовым топором на спине.

Когда мама, наконец, закончила готовить, она поставила на стол две тарелки и забила их до краев. На этот раз жареные овощи с мясом. Тарелка мальчика была чуть больше среднего размера, но все равно казалась крошечной по сравнению с папиной, на которой лежал огромный кусок мяса размером с половину коровы. Но никто не удивлялся размерам порций, ведь они были совершенно обычные в их семье. Стоило мальчишке потянуться к тарелке, как мама его остановила.

– Руки, – сказала она.

– Я мыл, – ответил мальчишка.

Он и вправду их мыл, но запах кота все еще цеплялся за его ладони. Мама взяла его за руку и приблизила к своему изящно изогнутому носу.

– Сколько раз я говорила, не лезь к бездомным животным. Или ты не успокоишься, пока что-нибудь не подхватишь?!

– Я не трогал, – вытянул мальчишка, да с такой интонацией, будто он сам в это верил.

Но обмануть его маму было не так уж и просто, и сколько бы он не пытался у него никогда это не получалось.

– Иди мой руки и не возвращайся, пока запах не исчезнет – сказала она, показывая пальцем на дверь.

Закатив глаза так, будто это происходит уже не в первый раз, мальчик встал из-за стола и вышел во двор, где стоял старый потертый железный кран. Он взял кусок мыла, лежащий рядом, включил напор посильней и стал тщательно, избавляться от улик.

– И кто их будет гладить, если не я, – обиженно пробубнил он себе под нос.

Вернувшись в дом, он сел за стол и приступил к трапезе. Все к тому времени уже доели, а отец как обычно ждал добавки. За столом никто не разговаривал, это было не запрещено, просто слегка не принято, поэтому в доме как обычно стояла полная тишина, даже мухи не хлопали своими громкими крыльями. Мальчик нарушил тишину, задав вопрос, который уже изрядно поднадоел своему отцу.

– Почему я должен быть палачом? – Спросил он.

Отец бросил ложку и с недовольством вытянул.

– Опять он за старое.

– Но я не хочу, – перебил мальчишка.

– Неважно чего ты хочешь, это у тебя в крови. Твой дед, прадед, все палачи. И в этом нет ничего плохого.

– Но у них даже друзей нет. Люди боятся их и обходят стороной.

– Милый, а кем ты хочешь быть? – Ласкова спросила мама, поглаживая сына по волосам.

– Не знаю, я мог бы ловить рыбу.

– Посмотрите, в нашей семье завелся рыбак, – с недовольной ухмылкой сказал отец. – А жить ты на что собрался? Все кому не лень становятся рыбаками. Считаешь, будешь плавать на корабле? Большинство из них живет на гроши, а палач профессия знатная и платят хорошо. Думаешь, на зарплату рыбака ты смог бы так питаться?

– Зато им не нужно никого убивать.

– Хватит, – выкрикнул отец и стукнул кулаком по столу, да так, что деревянные ножки подкосились и захрустели, а тарелки подлетели и чуть не попадали со стола.

Мальчик выскочил из-за стола и выбежал из дома.