И сейчас один из таких кораблей вел слежение за отрядом, возглавляемым тяжелым атомным ракетным крейсером «Адмирал Лазарев».

Паре Як-141 нужно было не допустить его сближения с ордером под Андреевским флагом и продемонстрировать свою решимость. Но было одно жесткое ограничение в этом вылете: строжайше запрещалось пользоваться радиолокатором. Поэтому выход на цель осуществлялся с помощью русской глобальной спутниковой системы ГЛОНАСС, которую все же, слава богу, довели до ума, а не «до ручки». А распознавание объекта выполнялось летчиками на основе данных электронно-оптической локационной станции, сопряженной с тепловизионным, ночным, каналом наведения и лазерным дальномером.

Это делалось для того, чтобы китайцы не смогли замерить характеристики излучения бортовых локаторов новейших русских истребителей вертикального взлета и посадки. Кроме того, на китайских эсминцах, в отличие от серийных российских, были установлены модернизированные локаторы и более совершенные средства ПВО.

– Вот так всегда, – вполголоса прокомментировал капитан Красовский. – Сначала вооружаем весь мир наиновейшим оружием, а сами потом оказываемся в полной ж…пе!.. У китайцев – четыре таких эсминца, а на Тихоокеанском флоте – три. Причем самый «живой» из них – «Быстрый». А «Бурный» и «Безбоязненный» больше времени проводят у причала, чем в открытом море.

Летчик оглянулся в зеркала заднего вида, закрепленные изнутри фонаря кабины: старший лейтенант Рахимов, как и положено ведомому, «висел» за левым крылом его истребителя.

– «Руднев», я – «Альбатрос-3», цель вижу, начинаю маневр, – проговорил капитан Владимир Красовский, когда силуэт китайского эсминца перечеркнуло перекрестие прицельного индикатора. – Ведомый – прикрой!

– Я – «Альбатрос-4», прикрываю, командир, – отозвался старший лейтенант Артем Рахимов.

– Понял тебя, «Четвертый», выполняем проход над китайским эсминцем по левому борту от кормы в нос. Высота четыре, дистанция три.

– Подтверждаю. Проход на высоте четыре тысячи метров, на удалении трех километров от цели. Вас понял, командир.

Маневр был рискованным, русские истребители и так уже были в зоне досягаемости зенитных комплексов «Фучжоу». Но у русских летчиков была боевая задача. И нужно было во что бы то ни стало ее выполнить.

Капитан Владимир Красовский отклонил ручку управления от себя, Як-141М2 послушно заскользил вниз. Рядом летел истребитель старшего лейтенанта Артема Рахимова. Разогнавшись, русские самолеты с ревом пронеслись над китайским эсминцем.

На вспомогательном мониторе старший лейтенант Рахимов увидел оранжевый предупредительный символ, и тут же в наушниках летного шлема коротким набатом прозвучал низкий сигнал опасности – русские истребители были на прицеле у радиолокаторов управления стрельбой зенитных комплексов китайского эсминца.

– Я – «Альбатрос-4», командир, китайцы взяли нас на сопровождение!

– «Альбатрос-3», подтверждаю, прием. «Альбатрос-4», идем своим курсом. Как понял меня, прием?..

– Вас понял, «Третий».

С борта эсминца «Фучжоу» поднялся палубный вертолет. Это был Ка-28, экспортная версия многоцелевой корабельной машины знаменитой фирмы Камова, которая единственная в мире серийно строила вертолеты соосной несущей схемы.

Капитан Красовский снова выругался сквозь зубы: полмира вооружили, а сами, как всегда, с голой ж…ой!!!

Китайский вертолет между тем стал барражировать вокруг своего корабля. При этом было видно, что на внешней подвеске у китайского геликоптера ракеты воздушного боя малого радиуса действия. Это была уже неприкрытая демонстрация угрозы. Китайцы действовали решительно.