Резо щёлкнул пальцами и тут же тяжеловес, что привёл сюда Вуту, сзади подошёл к боссу и подал ему кейс. Резо резким движением отодвинул тарелки, клацнул замками, кейс открылся. В нём зеленели перевязанные обыкновенными резинками пачки. Кинематографический трюк не произвёл впечатления на Вуту – он спокойно смотрел на «зелень».

– Здесь сто штук баксов… это тебе.

– За что Резо, ты же вроде мне не задолжал?

– Подарок… от сердца. Раз не хочешь мою хлеб-соль есть, бери деньги.

– И что… за это я, наверное, должен буду свалить куда подальше? – ехидно спросил Вута.

– Нет дорогой, ошибаешься. Я не какой-нибудь грязный чечен, я с понятием. Нельзя хозяина из дома гнать. Это твой город, и я это понимаю лучше, чем все эти отморозки. Нет дорогой, это подарок в залог нашей с тобой будущей дружбы. Вместе дела делать будем. Мы с тобой всю эту погань, всех беспредельщиков из Москвы выкинем. Как крёстные отцы в Америке будем. Люди к нам за помощью, а не в милицию обращаться будут, порядок наведём. Власть нам же потом и спасибо скажет, когда мы этому беспределу конец положим.

– Подожди Резо, не гони. Учитывая это, – Вута кивнул на кейс, ты мне вроде бы отступного даёшь. Чтобы я у тебя как Юзик, на побегушках был?

– Ну что ты дорогой. Кто такой Юзик – шавка. С тобой мы на равных будем.

– Как это?… Не пойму я что-то.

– А вот так… Кроме бабок, я тебе Центральный район целиком уступаю. Стриги с палаток, магазинов, ресторанов, фирм, проституток. Знаешь сколько с фирм, которые сбором золотых радиодеталей занимаются, состричь можно? Больше чем с любого ресторана. Мои туда не сунутся. Ну, а твои, в мои районы. Если на тебя наедут – я помогу, на меня – ты мне. Вместе мы многое сможем. Как окрепнешь, мы с тобой вместе на чечен, на рынки, где азеры заправляют, двинемся.

– Понятно Резо… Думаешь на пару со мной Москву подмять, но чтобы у начальников мнение не возникло, что Москва под грузином. Ладно… А почему ты мне именно Центр уступаешь?

– Ты же москвич, вот тебе самый лучший район.

– Ах, ну да, как же это я сразу, – издевательски засуетился Вута, и тут же зловеще сведя брови, наклонился к Резо через стол. – А может потому, что ваших в Центр торговать не пускают. В других местах много нерусских и ты без проблем бабки стрижёшь и своих прикрываешь, а в центре русские в основном, стричь опасно и муторно, ведь тут Кремль, Моссовет, власть рядом. В общем риску много, вот и пусть этот дурень рискует.

Резо багровел под взглядом Вуты, но глаз не отводил. Вута с удовлетворением отметил действенность своих слов и продолжил:

– Ладно, я подумаю над твоим предложением. Только мне кажется сделка не совсем честная. Москву мы с тобой делим… вернее я с тобой Москвой делюсь, себе один район, тебе несколько. Ладно, ты тут ещё деньги кое-какие дал, допустим, что с Москвой замётано. Только теперь если по справедливости надо бы и Тбилиси поделить. Сам подумай, я тебе пол-Москвы, а ты мне тоже хоть какой-нибудь райончик, не жадничай.

В кабинете повисло гнетущее молчание. Вута вновь нащупал на всякий случай гранату в кармане. Грузинский авторитет всегда отличался завидной выдержкой. Даже чечены, первые беспредельщики преступного мира, считали Резо «настоящим мужчиной». Но второй удар Вуты по национальному престижу Резо всё-таки не смог перенести бесстрастно. Маска-улыбка больше не появлялась на его лице, тонкие губы под щегольскими усиками скривились в злобной усмешке.

– Вот как ты за мою хлеб-соль… – казалось Резо с трудом сдерживает приступ удушья. – Верно про тебя слушок прошёл, что ссучился ты… с ментами заодно. Выходит правда, они тебя с нар сняли, чтобы ты среди своих корешей войну затеял, чтобы мы друг-дружку мочить начали. Ты что Вута, с чьего голоса поёшь, забыл наши законы? – тихо, но зловеще вопрошал Резо.