Потом немного успокоилась. Начала ждать связных. Но не было никого. Ни из контрразведки, ни бывших «товарищей» по борьбе. И тогда я поняла, что ты решил не подставлять меня, уничтожив все документы, связанные с моей работой. Я поняла, что ты сделал это ради меня. И тогда я осознала, что мне не стоит оставаться в МИДе. Все, что было можно, я уже сделала. К тому же я не знала, что именно произошло с тобой.

Поэтому и ушла. Сейчас я работаю в фирме, являющейся дочерней компанией «Дойче телеком». Руковожу отделом по связям с прессой. Живу в том же самом доме, который ты знаешь. Но уже одна. Моя старшая сестра давно вышла замуж и переехала в Новую Зеландию. Хорошо, что ты сам мне позвонил, иначе я не поверила бы, что ты жив. Но ты обговорил нашу встречу столькими предосторожностями, заставил звонить тебе из другого города, приехать в Москву, ждать тебя в метро. Я много раз бывала в Москве и хорошо знаю этот город, но почему ты снова оказался здесь? Что вообще происходит, Гельмут? И зачем ты вспомнил меня спустя столько лет? Неужели моя работа снова кому-то интересна? Или ты считаешь, что сведения о работе операторов нашей компании могут заинтересовать российскую разведку?

Он невесело усмехнулся. Положил руку на ее ладонь.

– Я так рад тебя видеть, – выдохнул он, – очень рад. Скажи, какая у тебя зарплата?

Она нахмурилась. Затем улыбнулась.

– Это у русских принято спрашивать о зарплате, – напомнила Рита, – мы не ведем подобных разговоров.

– Сколько? – настаивал Гейтлер.

– Больше пяти тысяч евро, – ответила она.

– Сколько ты получаешь без налогов?

– Больше трех с половиной тысяч евро. Почему ты спрашиваешь?

– В год получается сорок – сорок пять тысяч евро?

– С бонусами больше шестидесяти, – ревниво произнесла она.

– Шестьдесят, – задумчиво подвел итог Гейтлер. – Значит, если проработаешь еще лет двадцать, то получится миллион двести тысяч евро. А если сорок, то два с половиной миллиона. Верно?

– Нужно еще прожить сорок лет, – улыбнулась она.

Он убрал руку.

– Я хочу сделать тебе предложение, – начал он.

Она усмехнулась.

– Точно такими же словами ты начинал мою вербовку много лет назад. Или ты решил повториться?

– Я хочу сделать вам предложение, мисс Хайден, – сказал Гейтлер, переходя на немецкий, – и мне очень важно получить ваш искренний ответ.

– Ты решил меня разыграть? – спросила она тоже по-немецки.

– Я предлагаю тебе сотрудничество, – пояснил он, – и гарантирую тебе заработную плату на сорок лет вперед. Для этого ты должна уволиться из твоей компании и переехать в Москву.

– Хорошая шутка, – улыбнулась она, – но это невозможно. На какие деньги я буду здесь жить? У меня нет квартиры, нет денег, чтобы жить в отеле. Я заплатила сегодня за проживание в «Мэрриоте» около трехсот евро. Больше нескольких дней я не смогу здесь оставаться.

Он глянул на студенток, сидящих в углу. Затем достал конверт, положил его на столик.

– Здесь двадцать тысяч евро, – пояснил Гейтлер. – Подай заявление и поясни, что тебе нужно срочно уехать к старшей сестре, которая тяжело заболела. Ты собираешься переехать в Новую Зеландию и ухаживать за сестрой. Пусть тебе дадут отпуск на несколько месяцев без сохранения содержания. Или пусть уволят, если первый вариант их не устроит. Затем ты переедешь сюда и снимешь квартиру где-нибудь на северо-западе, я помогу тебе и выберу нужный дом.

– А что будет потом?

– Потом ты снова станешь работать на меня, – коротко сообщил ей Гейтлер.

К ним подошла официантка.

– Что-нибудь еще? – спросила она недовольным голосом.

– Повторите еще кофе и сэндвичи, – попросил Гейтлер.