Ответа не последовало.

– Мистер Дав, вы обязаны ответить на вопрос, – вновь вмешался судья Кеннеди.

Дав посмотрел на судью, ему же адресовав ответ:

– Да, ваша честь. Я должен был бы дать разрешение.

– И вы это сделали, верно? – Майкл был неумолим.

Дав посмотрел на барристера перед тем, как ответить:

– Да, я разрешил.

– Можете ли вы объяснить почему? Почему вы оказали особое доверие именно этому человеку?

– Потому что он был успешным, – ответил Дав, – он зарабатывал больше, чем половина всего отдела вместе взятая. Поэтому, когда он попросил о независимости, я подумал, что это ускорит его работу, что это принесет моему отделу еще больше денег.

– Но, мистер Дав, вы ведь только что подробно рассказали нам, что мистер Кэмпбелл не годился на эту роль. Вы даже думали, что он не заслуживает своей должности в вашем отделе. Но теперь он вдруг ваш лучший трейдер?

– Я не сказал, что он был лучшим, – Дав явно запутался, – я сказал, что он был самым успешным. Этому может быть множество причин.

– Да, конечно. Но единственная причина, по которой ему не требовался дополнительный контроль, заключается в том, что он был лучшим, не так ли? Потому что если он не лучший, но его результаты превосходят всех остальных, то тогда, наверное, здесь происходит что-то сомнительное?

– Что ж, мы знаем, что что-то сомнительное как раз и происходило, разве нет?

К Даву вернулась злость, он явно выбрал свой путь ведения боя, и Дэниелу не терпелось увидеть, что будет дальше.

Дав продолжил:

– Именно поэтому мы здесь – потому что Кэмпбелл действительно замышлял что-то преступное.

Майкл улыбнулся и заговорил мягким голосом:

– Мистер Дав, если бы некомпетентный трейдер был столь успешен, вы предположили бы, что он либо врет о своих успехах, либо достигает их нечестным путем?

Ответа не последовало.

– И в обоих случаях вы бы увеличили контроль над мистером Кэмпбеллом, не так ли?

Ответа не последовало.

– Однако в действительности вы избавили его даже от стандартного, применяемого к другим трейдерам, контроля. Вы дали ему полную свободу действий. Почему, мистер Дав, почему вы так поступили?

В который раз ответа не последовало, только в этот раз Майкл позволил тишине устояться.

Дэниел посмотрел на присяжных. Они выглядели растерянными, сбитыми с толку тем, как Майкл повернул показания Дава. В их прежде определившемся сознании явно зарождались вопросы. Это заставило Дэниела улыбнуться вновь, но не тому, что уже случилось.

О нет. Дэниел улыбался тому, что вот-вот последует.

– Есть ли причина, по которой вы перестали отвечать на мои вопросы? – Голос Майкла был по-прежнему мягким, что еще сильнее сбивало с толку. Он продолжил: – Не потому ли вы отказываетесь отвечать, что все это время лгали?

Это подействовало как красная тряпка на быка.

– Я уже сказал вам, черт подери, что мне не о чем лгать. О чем бы мне врать, а? Ну-ка, скажите мне.

– О том же, о чем вы лжете уже очень-очень давно, – Майкл стал повышать голос. – Потому что вы не подписывались на то, чтобы мистер Кэмпбелл вел свои дела самостоятельно, верно?

– Что? – Дав был явно ошеломлен.

– Вы не соглашались на это, потому что этого никогда не было. Мистер Кэмпбелл никогда не закрывал свои сделки, верно? Его никогда не освобождали от контроля, который распространялся на всех. Потому что кто-то закрывал его сделки все то время, что он якобы скрывал свои действия от банка. И этот кто-то – вы, не так ли?

Дэниел наблюдал, как присяжные восприняли вопрос: их явно зацепило.

– Что за чертов бред вы пытаетесь тут доказать?

Дав ответил со злостью. И быстро. Слишком быстро для человека, который слышит подобное обвинение впервые, и слишком быстро, если выдвигаемое обвинение ложно.