Пенфилд с восторгом обозрел портрет а-ля Врубель.

– Живописец был в ударе… – заключил он, протирая глаза и вновь обращаясь к расплывчатому фото. – Красивая девушка! Крепкая и очень, очень… загорелая! Э-э-э… Чертовски солнечная страна эта Португалия! Да и фотография не слишком качественная. Снимок непрофессиональный!

Лорд Сиденхэм смутился и ничего не ответил.

– Так эта особа – ваша внучка? – с сомнением заключил гость, продолжая изучать фото. – Выходит, Кэтрин и Артур не погибли? Но что с ними сталось? Почему они не дали о себе знать? Как их дочь оказалась в Португалии? Кто её воспитывал? Возникает много, очень много вопросов!

Адмирал принялся мерить шагами просторный кабинет.

Настроение хозяина улучшилось после того, как барон Пенфилд – тонкий знаток вопросов родовой чести – назвал Марион его внучкой и упомянул об Артуре и Кэтрин в качестве её родителей.

– Вы заметили на фото медальон? – спросил Сиденхэм. – В своё время его носила Кэтрин. Согласно нашей семейной традиции. К счастью, он из простого металла. Иначе, конечно, не красовался бы до сих пор у Марион на шее.

– Всё это чрезвычайно интересно, – заметил адмирал, украдкой глянув на часы. – Но я решительно не понимаю, почему вы надумали делиться семейными тайнами именно со мной? Ваши друзья…

– Мои друзья! – с горечью возразил собеседник. – Превосходные люди, уверяю вас! К несчастью, они убеждены, что столь смуглая особа никак не может принадлежать к британской знати. Какая наивность! Чтобы развеять сомнения, я пригласил двух выдающихся знатоков геральдики и генеалогии. Эти учёные джентльмены напустили туману, а когда я загнал их в угол, посоветовали принять суждение человека, чья родовитость, знатность и беспристрастность не вызывают ничьих сомнений. Мы подумали и сочли за благо обратиться к вам. Ведь ещё Эдуард I считал ваш род древним и благородным.

– Это правда! – согласился польщённый Пенфилд. – И тому есть письменные подтверждения. В Британском музее уверены, что вот-вот сумеют их прочесть.

– К тому же, все знают, что мы с вами никогда не были близкими друзьями. Мысли об этом отравляют последние дни моей жизни! Я нахожу слабое утешение лишь в том, что никто не обвинит вас в предвзятости. И это сделает ваше мнение особенно авторитетным. Теперь вы понимаете, почему я добивался встречи с вами? Я умираю… Помогите мне! Умоляю забыть неприятности, которые я вам причинил по недомыслию!

Происки Сиденхэма и его приятелей не раз ставили под угрозу не только карьеру, но и жизнь адмирала. Пенфилд не знал причин такой ненависти и считал её иррациональной, но досье на врагов завёл.

И теперь коварный старец умолял его о помощи!

– Я охотно выслушаю все, что вы скажете! – заявил Пенфилд, делая вид, что тронут страданиями хозяина дома.

– Спасибо, дорогой барон! – оживился больной, на впалых щеках которого заиграл лихорадочный румянец. – Вначале позвольте рассказать о нашей родословной.

Адмирал навострил уши.

– Мой рассказ придётся начать с племянника герцога Боэмунда Тарентского – Танкреда де Хатвилля, князя Антиохии, которому после взятия Иерусалима достались несметные сокровища, найденные в мечети Омара, которую арабы называют Куполом скалы.

– Позвольте-ка! Я кое-что знаю об этом герое первого Крестового похода. По неведению он ранил в бою свою возлюбленную Клоринду. Её ведь угораздило сражаться на стороне сарацин?

– Верно! – рассмеялся лорд Сиденхэм. – И перед тем, как она скончалась, доблестный воин успел её то ли окрестить, то ли… м-м-м… стать её супругом. К-хм! Но к нашей родословной она не имеет отношения. Как и Эрминия – дочь сарацинского царя Антиоха, тоже влюблённая в Танкреда. Эта красотка перевязала своими волшебными волосами раны героя, нанесённые египетским посланником Аргантом. Да, откровенно говоря, и сам Танкред не был нашим предком, чем я, впрочем, не слишком огорчён. И всё же я позволю себе углубиться в детали родословной его потомков. Так вот, праправнучка Танкреда – Констанция де Хатвилль – в девятилетнем возрасте вышла замуж за сорокалетнего князя Антиохии Раймонда I, отцом которого был Вильгельм IX, герцог Аквитании, а матерью – Филипа Тулузская.