– Вы их знаете? – осведомилась я, намеренно демонстрируя, что от моего внимания ничто не укрылось.

– Кого? – еще больше засуетился Решетников и выкинул в окно только что прикуренную сигарету. Вытер ладонь о штанину.

– Тех двоих типов на «жигуленке».

Типов действительно было двое, но лиц их я не видела. Лобовое стекло отсвечивало.

Решетников демонстративно обернулся назад и ответил:

– Нет, не знаю. А с чего вы взяли?

– Ладно, не знаете, так не знаете, – отмахнулась я.

В самом деле, может, Александр Михайлович от природы такой паникер, а неизвестные преследователи на «жигуленке» запросто могли быть и по мою душу. Мало ли где и кому я дорогу перешла.

Кстати, заметила, что номера на «Жигулях» отсутствовали вовсе. Это опять-таки наводило на очень неприятные размышления. На всякий, как говорится, пожарный случай я незаметно для своего попутчика вынула из своей сумочки французский револьвер и положила его рядом с собой на сиденье. Проделала я это как нельзя вовремя. Когда мы свернули на пустынную улицу, «жигуленок» пошел на обгон. С такими методами атаки я была уже знакома.

– Пригнитесь к панели! – сухо скомандовала Решетникову.

– Вы думаете, что… – залепетал он.

– Пригнитесь! – гаркнула я.

Он смертельно побледнел, но команду все-таки исполнил.

– Ну, давайте, ковбои, дерзайте, – шепотом процедила я сквозь зубы и сжала в руке револьвер.

Ребята на «жигуленке» лихо поравнялись с нами, в ту же секунду боковое стекло опустилось вниз и оттуда высунулся ствол. Реакция моя была мгновенной. Я не стала дожидаться, пока мне продырявят череп, а сама, не сбавляя скорости, вскинула руку с оружием и, не целясь, пальнула по предполагаемому противнику. «Жигуленок» вильнул, а я, не теряя времени понапрасну, резко бросила руль вправо, и мы исчезли в маленьком проулке, прежде чем во вражеской машине успели что-либо понять. Выстрелить они так и не успели.

Однако, как оказалось, я рано праздновала победу. Мои противники были довольно ушлые ребята, видимо, неплохо знавшие город.

– Мы оторвались от них? – поднял голову Решетников.

– Думаю, да. Можете разогнуться.

– А кто стрелял? – Александр Михайлович сел во весь рост на сиденье и завертел головой.

– Я.

– Вы? Вы стреляли? – он выпучил глаза.

– Вас это удивляет? – я повернулась к Решетникову.

Но ответить он не успел. Вот тут как раз снова и появились они. Появились совсем неожиданно и вовсе не с той стороны, откуда их можно было ожидать. Салатный «жигуленок» на всех парах выскочил наперерез нам и, резко затормозив, перекрыл проезд «Фольксвагену».

– Господи! – выдохнул Решетников.

– Спокойно, – парировала я. – Без паники. Положитесь на меня.

– Что надо делать? – Вид у доктора был очень затравленный.

– Примите прежнюю позу, – посоветовала я.

На этот раз он не задал ни одного лишнего вопроса, а моментально уперся лбом в бардачок. Я выжала сцепление и резко дала задний ход. Грянул выстрел. Пуля лишь чиркнула по левому крылу «Фольксвагена». Тоже мне стрелки. Даже в лобовое стекло попасть не могут. Я решила преподать им урок хорошей стрельбы. Не выпуская из левой руки руль и поглядывая в зеркальце заднего обзора, я вновь заставила свой револьвер выплюнуть очередную пулю. Переднее боковое стекло «жигуленка» разлетелось вдребезги, осыпав осколками парня на пассажирском месте. Самого его пуля не задела, но не потому, что я промахнулась. Стреляла я хорошо и, если честно, могла угрохать этого типа еще при первом выстреле. К чему беспричинно вешать на себя лишние трупы? Я этих ребят совсем не знала и по возможности старалась никого не отправлять на тот свет, не разобравшись в ситуации.