– Вы вызывали такого – то, а он ведь умер еще в конце пятидесятых.

Потом уже подобное началось каждодневно и нарастало, как снежный ком. Приходили родственники: жены, дети, состоящих ранее на учете осужденных и освобожденных и сообщали об их давней смерти, давнем нахождении в местах лишения свободы, давнем переезде на место жительства в другой регион страны и так далее.

Только тогда мы осознали свою ошибку и поняли, что за 30 – 40 лет столько в жизни, в том числе и криминальной, всего изменилось, а мы по причине молодости и наивности этого не понимали.

Теперь мы уже были не рады приходу по повесткам, но по причине правового воспитания тех лет, когда повестка в милицию воспринималась, как чуть ли не звонок с того света, люди продолжали идти и сообщать об изменениях в жизни бывших «клиентов».

Ну, в конце концов, пусть какую – то часть картотеки нам восстановить удалось, и мы даже заслужили похвалу.

Однако и мы сами, и коллеги, которые знали все обстоятельства этой истории, долго смеялись над нашей инициативой…

Конец семидесятых годов.

В один из дней лета, мы получили ориентировку. В ней сообщалось, что из одного из специальных учреждений воспитательного типа для несовершеннолетних совершили побег ни много ни мало сразу порядка 10 человек, и,, среди них трое вичужан.

Тогда же они были просто четырнадцати – пятнадцатилетними подростками, которых, тем не менее, надо было задерживать и водворять на место.

Первоначальные проверки по месту проживания результатов не дали. Родственники наперебой уверяли, что ребят не видели и о их нахождении не знают, хотя было ясно, что они где – то в городе.

Не скажу, что весь отдел «стоял на ушах», но, тем не менее, нас уже стали поругивать за то, что до сих пор не можем найти каких – то обыкновенных «малолеток».

И вот однажды, примерно через неделю, после происшедшего побега, я с утра находился дома, поскольку в тот день мне было на дежурство в оперативную группу.

Дежурство в то время осуществлялось по следующему сценарию: группа заступала в 17 часов и дежурила до 01 часа, а затем оперативный работник, в случае спокойной обстановки, отправлялся домой и на следующий день, с обеда, выходил на обычную работу. Таким образом, график того времени был довольно напряженным.

Проснувшись довольно поздно, что случалось не так и часто, я посмотрел телевизор, побездельничал и где – то в обед, начав готовится к службе, решил погладить брюки.

День был жаркий, потому балкон я открыл, и, расположившись на столе, начал не спеша работать утюгом, наводя порядок в форменной одежде.

Надо сказать, что недалеко от моего дома находился достаточно большой пруд, в котором в жаркую погоду обычно плескалась детвора, а иногда и взрослые.

В какой – то момент я услышал за окном громкий смех и. наверное, из простого любопытства вышел на балкон.

Я увидел идущую со стороны пруда группу подростков человек из 7 – 8. По их мокрым волосам было видно, что они только что искупались и, вообщем, радовались солнечному дню.

И вдруг, среди этой группы я увидел двоих из троих наших беглецов. В то время мы их уже, естественно, знали. Я, конечно, сразу задался целью принять меры к их задержанию. Телефонов, а тем более мобильных, тогда не было и я, быстро одевшись, закрыл квартиру и вышел на улицу.

Но пока я оделся, пока спустился с четвертого этажа, (квартира, в которой я проживал с семьей, была на четвертом этаже), ребята уже ушли далеко вперед и подходили к магазину.

Я не знал, что мне делать, поскольку понимал, что если они случайно обернутся, то увидят меня, знать они меня знали, так же как и я их