Я сумела сохранить тот легкий тон.

– Значит он тебя плохо подготовил. Печально.

Мы подъехали к дому, и пред тем как выйти, я решила задать еще один вопрос.

– Как мне тебя называть? – спросила я тоном, которым обращаются только к жалким шавкам.

– По имени. – ровно ответил он.

– Тебе будет очень сложно здесь.

Я недоброжелательно улыбнулась и захлопнула дверь.

Стоя у ворот дома, я ещё долго смотрела в след уезжающей машине. Всё это было похоже на детскую игру, но условия были настоящие, а исход может быть слишком жестоким для такой игры. Мне придётся пойти против своёй любви к азарту и решиться на быструю развязку. Я уже знала, что сделаю, если в ближайшее время он не уйдёт сам.

"я просто его убью"

Эта неделя пронеслась быстро. Середина московской осени давала о себе знать, и за окном можно было уже наблюдать ужасно сильные вихри, срывающие листья с деревьев. Конкурс всё так же не оставался в тени. Урокам хореографии меня уже давно никто не учил, но моё тело к счастью помнило всё. Ежедневные тренировки вернули мне не только хорошую спортивную форму, но и улучшили самочувствие.

Из-за моего ареста я не могла нормально сходить даже в спортивный зал. Чёрная машина стояла всегда с той стороны дома, где я хотела перелезть через забор. Я не понимала: каким образом Даня всегда угадывал, но мне казалось, что ему нравилась эта игра.

В последние дни перед конкурсом все были такие дружелюбные, что аж тошно. Мне постоянно попадались то съедающие друг друга парочки, то весело болтающие подружки.

"фу, мерзко"

Я старалась увильнуть от любого разговора и вопроса в мой адрес. Одна девочка настолько надоела мне со своими рассказами, что я с трудом решила не бить её, а просто спрятаться в классе. Я даже боялась посмотреть в проход, потому что не хотела увидеть там её лицо.

Вот в последний день перед конкурсом – всегда нервы, неуверенность и косые взгляды. Уже никто не болтает, не ходит под ручку, не прячется по углам. Такой я узнавала свою школу.

Каждый день, смотря на сильные дожди за толстым слоем стекла, я вынашивала свой план. Каждый раз когда я думала о том, то хотела сделать – мою кожу полостью покрывали мурашки. Мне казалось, что в такие моменты глубоких раздумий, моё лицо изображало полнейшее безумие и одержимость. Это заставляло меня бояться и желать одновременно. А самое главное, что я не могла пока что с этим ничего сделать. Иногда твоя проблема в том, что ты ставишь себе план, а потом раздражаешься, что нужно ему следовать.

Как я и обещала – сначала я оторвусь на машине Дани. Да, его машину мне уже становилось жалко. Я всего лишь: проткнула все четыре шины, залила лобовое стекло подсолнечным маслом, закинула в салон уличного пса и разрисовала машину её водостойкими мелками и лаком для ногтей. Каким-то образом он сдерживал себя, но я была уверенна, что его нервы скоро сдадут. К этому всё и шло. Я была без понятия: кого эта машина, и что об этом думает папа. Ему наверное было весело. Пока что мне тоже, но эта забава начинала раздражать.

В этот долгожданный день Даня был мрачнее грозовой тучи, но когда я споткнулась по пути к машине – он не смог сдержать улыбки.

"скоро я сотру её с твоего лица, а пока придётся потерпеть"

– Доброе утро, – проворчала я. – не пытайся скрыть свои выпирающие ушки волосами. – я села назад, поудобнее устраиваясь на сиденье.

Как бы я его ненавидела – не могла я отнять у себя интерес к его волосам и глазам. Как бы я не внушала себе, что мне не нравится его внешность – иногда я не могла оторвать от него взгляд. У него были глубокие скулы, красивый строгий овал лица, нос с маленькой горбинкой и немного широкий лоб. Под глазами и между бровей уже были заметные морщинки. По бледному лицу были разбросаны большие, но незаметные веснушки. Эта не слишком бледная кожа не имела ни единого прыщика и буквально светилась на солнце так же, как и глаза.