— У тебя уже встал, Волчонок? — промурлыкала я тихо, наслаждаясь его реакцией и своей победой.

Однако о своих неосторожно брошенных словах я пожалела уже в следующую секунду, ощутив, как тяжелая лапища легла на мой затылок. Я не успела среагировать, не успела сделать попытку отстраниться, да что уж, я даже пискнуть не успела, знатно охренев от происходящего. Наплевав на все правила приличия, вообще на все наплевав, Волков выругался и бесцеремонно набросился на мои губы.

Словно оголодавший зверь он практически рычал, буквально пожирая мой рот в самый разгар пары. Я правда пыталась его остановить, как могла, старалась прекратить это безобразие, но запах, ударивший в ноздри, действовал словно наркотик, а язык Волкова у меня во рту творил что-то невообразимое, и я потеряла контроль. На мгновение отдалась этому безумию, позабыв о литературе, об отце Волкова и полной аудитории студентов.

— Молодые люди, мы вам не мешаем? — издалека послышался голос преподавателя.

И лишь расслышав его обращение, Женя наконец оторвался от моих губ. Тяжело дыша, он осмотрелся и остановил взгляд на отце. А я не в силах была поднять глаза, сгорая от стыда, я опустила голову и уставилась на деревянную поверхность парты. Казалось, целую вечность я рассматривала мелкие трещины и глубокие выемки с отодранной краской. Господи, как же стыдно-то. Что я натворила?

Погруженная в омут бесконечного стыда, я не сразу осознала, что Волкова рядом больше нет. Поняла это только в тот момент, когда кто-то очень громко шарахнул дверью.

С трудом подняв глаза и все еще сгорая от стыда, я посмотрела на одногруппников, потом перевела взгляд на рассматривающего меня отца Жени. Мужчина буравил меня тяжелым взглядом, а я все яснее осознавала, что мне конец, просто конец. Конечно, этому засранцу ничего не будет, а я…

Я буду расплачиваться за обоих!

— Продолжим, — наконец заговорил мужчина, привлекая внимание с интересом разглядывающих меня однокурсников. — Итак, для тех, кто не расслышал, меня зовут Николай Федорович Волков, — он точно обращался ко мне, — в этом семестре я буду преподавать у вас литературу. Понимаю, что большинству из вас она неинтересна, но придется потерпеть, — усмехнулся мужчина, а у меня мурашки по спине побежали.

Вжав голову в плечи, я очень старалась не отсвечивать. Как на зло последовала перекличка, когда очередь дошла до моей фамилии, Волков старший вновь обратил на меня свой суровый взгляд.

Кажется, с меня семь потов сошло за то время, что Николай Федорович, не отрываясь, смотрел на меня. Было неловко и страшно. До чертиков страшно! Потому что я не хочу проблем и хочу стипендию. А еще я хочу спокойно учиться, не привлекая лишнего к себе внимания.

Хвала богам, Николай Федорович решил не заострять внимание на щекотливой ситуации, а у меня огромный груз с плеч рухнул, когда, наконец, позабыв обо мне, он закончил перекличку и начал лекцию.

Я старалась слушать, действительно старалась, но слова пролетали мимо, совершенно не задерживаясь в голове, ведь все, о чем я могла думать — чертов поцелуй. Ужасно, это было просто ужасно! Да! Именно так, и мне нисколько не понравилось это слюнявое действо!

«Кому ты врешь Лина?» — ехидно проскрипел внутренний голос.

Да чтоб тебя!

Поняв, что сосредоточиться все равно не получится, я просто сдалась. Считая минуты до конца пары, я изводила себя мыслями о случившемся. Очевидно, я заигралась, раззадорила тигра в клетке и обязательно об этом пожалею.

К концу пары я окончательно себя довела. Руки дрожали, тело бросало из жара в холод, голова кружилась, а во рту наступила тотальная засуха. Казалось, еще немного — и я потеряю сознание. Мне катастрофически не хватало воздуха, настолько, что, испугавшись собственного состояния, я даже не заметила, как пара подошла к концу.