Громкий пульс заполнил мои уши. Во мне закипала ярость.

– Амо!

Я пересек комнату, прежде чем Максимус успел среагировать, вытащил нож, схватил мужчину за длинные сальные волосы, чтобы он встретил мой взгляд, и с такой силой вонзил лезвие в его живот, что подумал, не оказался ли мой кулак внутри его кишок.

Я улыбался, глядя на его искаженное агонией лицо, широко раскрытые глаза и истекающий кровью рот. Рывком взмахнул лезвием вверх, распахивая рану.

Он снова откинулся, но на этот раз адреналин не привел его в чувства.

Отступив, я вынул из раны нож. С хлюпающим всплеском часть его внутренностей вывалилась наружу.

Когда я повернулся, Максимус смотрел на меня так, будто видит впервые.

– Мы должны были допросить его.

– Мы допросили и поймаем еще одного. – Я метнулся к раковине и вымыл руки и нож, затем сменил рубашку. Мои брюки были черными. Никто не заметит на них кровь.

– Хватит пялиться, – прорычал я Максимусу, который не двинулся с места. – Позови кого-нибудь, чтобы убрали бардак.

– Беспорядок, который устроил ты, потому что взбесился из-за чести Фальконе?

Я отмахнулся и вышел из камеры, а после направился к своей машине – черному «Мерседесу» класса люкс.

Когда я включил двигатель, Максимус проскользнул внутрь и уселся на пассажирское сиденье.

– Бригада уборщиков уже в пути.

Я кивнул и отъехал от склада.

– Амо.

Я послал ему предупреждающий взгляд. К сожалению, мы были друзьями слишком долго, чтобы это возымело какой-либо эффект на чувака. То ли дело с остальными.

– Ты не обязан ничего говорить, – пробормотал он, пожав плечами. – Я просто предположу худшее. Ты занялся сексом с одной из самых недоступных девушек в нашей чертовой стране, и война настигнет нас очень скоро.

Я ударил кулаком по рулю, случайно попав на клаксон, тем самым заставив машину передо мной свернуть.

– Не говори о ней так.

Максимус вскинул темную бровь. Я оглянулся и покачал головой. Грудь гудела от эмоций, которых я не хотел и никогда не испытывал.

– Разве твоя семья не была бы рада? Ты мог бы стать доном Каморры.

Отец Максимуса Гроул был сводным братом Римо, старше дона Каморры, но незаконнорожденным и, следовательно, никогда не считался доном.

Максимус скорчил гримасу:

– Мой отец никогда не хотел занимать ту должность, и я тоже. Я доволен своим местом.

– Я не спал с ней, даже не целовал ее, – пробурчал я.

– Но ты хочешь.

– Никогда в жизни не хотел ничего больше, – признался я, нуждаясь в том, чтобы озвучить вслух свои желания, как бы нелепо ни звучали мои слова. И это даже не вся правда. То, чего я хотел от Греты, было гораздо большим, чем просто физическое влечение.

Я желал ее во всех отношениях. Я был обреченным ублюдком. Как одно мгновение могло столь резко все изменить? Мимолетный взгляд на девушку в балетной пачке… что, если бы я прошел мимо, а не остановился? Моя жизнь сейчас была бы намного проще, однако я не жалел о том, что заметил ее.

Максимус откинул голову на сиденье, уставившись в потолок, и выдохнул.

– Мне не нужно говорить тебе, что ты ни за что на свете не сможешь заполучить ее.

– Неужели? – рыкнул я низким голосом.

Максимус выглядел искренне обеспокоенным.

– Ты можешь получить почти любую девчонку, зачем выбирать недосягаемую?

Но я не выбирал, я положил на нее глаз и был готов. Черт, если бы я знал, как такое возможно!

– Твой отец не отменит свадьбу с Крессидой за четыре недели до условленной даты. Он самый уважаемый и внушающий ужас дон из когда-либо существовавших, а ты на пути к тому, чтобы стать таким же уважаемым и пугающим. Однако поверь мне, отмена свадьбы вызовет слишком большой переполох в Семье. Традиционалисты не подставят другую щеку. Случай с Марселлой, окровавленные простыни, байкер, ее посвящение – уже очень сильная пощечина. – Максимус – как солдат – слышал голоса раздора, которые умолкали, когда я или отец находились рядом.