– Простите, ваше величество. Сегодня старшая наложница Вэй сделала своими руками блюдо со льдом и отнесла его во дворец Шоукан, сейчас она беседует с матерью-императрицей.

– Все это время беседует? – поинтересовался Хунли.

– У вдовствующей императрицы на редкость хорошее расположение духа, ее рассказ о визите в Цзяннань вызвал у старшей наложницы Вэй невероятное восхищение. Боюсь, хозяйка вернется нескоро!

Хунли издал смешок.

– А до меня, значит, ей и дела нет?

Минъюй улыбнулась.

– Ваше императорское величество, старшая наложница радует своим обществом вдовствующую императрицу, проявляя почтительность к старшим, так почему бы вам… не посетить какое-то другое место?

Ли Юй обрушился на нее:

– Тебе что, жизнь не дорога? Как ты смеешь говорить подобное?

Минъюй поклонилась до земли и с обидой парировала:

– Ваше императорское величество, вы не должны винить госпожу Вэй, это вдовствующая императрица попросила ее остаться. Уважение к старшим угодно Небесам, разве можно пренебречь просьбой госпожи?

Император холодно усмехнулся, поднялся и ушел.

Ли Юй погрозил служанке пальцем:

– Выучились же у своей хозяйки хитростям! Но ничего, я с вами еще разберусь!

Император ушел в ярости, не зная, что, как только он удалился, Вэй Инло сразу вернулась во дворец.

– Ну что? – Она взяла протянутое Минъюй горячее полотенце и вытерла лицо и шею.

Служанка долго молчала, но все-таки не удержалась:

– Инло, почему ты намеренно избегаешь императора?

– Даже самое вкусное лакомство приедается, если есть его три дня подряд. – Вэй Инло подмигнула ей и хитро улыбнулась. – Хочешь верь, хочешь нет, но сегодня он еще вернется.

Что вкуснее всего в мире? То, чего ты не можешь съесть.

Какая девушка сильнее всего не дает покоя? Та, которую не можешь увидеть.

Минъюй задула свечу, Вэй Инло забралась в постель и уже в полусне ощутила на своем теле тяжесть. Она открыла глаза и притворно удивилась:

– Ваше величество, вы… разве не ушли?

Хунли и впрямь вернулся. Он оседлал ее, словно перед ним была не возлюбленная, а ездовое животное, обхватил ее шею руками и процедил сквозь зубы:

– Что? Не желаешь меня видеть?

– Ваше величество… – Девушка улыбнулась и вдруг перевернулась так, что он оказался под ней. Ее волосы полились водопадом. Она наклонила голову, и улыбка ее стала дерзкой, совершенно не похожей на улыбки других наложниц. – Вы делаете мне больно.

Она тоже сдавила его шею руками, но не успел еще Хунли высказать недовольство, как она нагнулась и легко прикусила его губу.

Этот исполненный дикости поцелуй отличался от нежных ласк других женщин и привел мужчину в небывалое возбуждение.

Ее поцелуи постепенно стирали гнев с лица императора. Наконец, он рассмеялся, прижал ее к кровати и, развязывая пояс, прошептал, едва сдерживая тяжелое дыхание:

– Строптивая девчонка! Сейчас узнаешь, как я сделаю тебе больно!

Хунли и сам не понял, как вышло, что почти каждую ночь он проводит во дворце Яньси.

Дошло до того, что вдовствующей императрице пришлось ему напомнить:

– Ваше величество, дождь и роса орошают многих, а не проливаются в одном месте.

Он покрылся холодным потом, вспомнив, как долго не посещал свой гарем. Чем его так околдовала Вэй Инло?

– Это всего лишь женщина. – Он нахмурился и закрыл глаза. – Всего лишь женщина.

Просто женщина, и все… Но стоило ему закрыть глаза, и перед ним вставал только ее образ!

– Ваше величество! – Ему на грудь вдруг бросилась с рыданиями нежная женская фигура. – Меня обидели, как никогда за всю мою долгую жизнь во дворце!

Хунли открыл глаза и взглянул на младшую супругу Цзя в своих объятиях.