Это и был император Айсиньгёро Хунли.

– Приветствуем ваше императорское величество, – раздался слаженный хор голосов жен и слуг.

– Довольно. – Хунли быстро подошел к императрице и, протянув руку, помог ей встать. На лице появилась теплая улыбка. – Императрице не нужно так церемониться.

Первая фраза относилась ко всем, но вот последняя предназначалась только для Фучи. Благородная супруга Хуэй с каменным лицом сверлила взглядом их соединенные руки, в глазах ее горела ревность.

Хунли не заметил этого, да и сам отбор был для него рутиной. Он помог императрице сесть, занял свое место и, подперев щеку рукой, повелел:

– Начинаем.

– Слушаюсь! – прокричал старший евнух. – Дочь начальника Палаты по уголовным делам Сочоло Даоцзиня, Сочоло Юйли, пятнадцати лет.

Высокая и худенькая девушка поспешно вышла вперед.

Хунли, прищурившись, глянул на нее:

– Сегодня ветер очень сильный. Тебе, должно быть, совсем тяжко пришлось.

– Нет, вовсе нет, – поспешно ответила девушка.

Но тут неожиданно раздался насмешливый голос благородной супруги Хуэй:

– Точно, ваше величество, такая тощая, один порыв ветра, и она улетит.

Хунли промолчал, но поджал губы, скрывая улыбку.

Старший евнух лучше всех умел читать по лицу своего господина и, едва завидев эту улыбку, тотчас огласил:

– Пожаловать цветок[28]!

В то же мгновение в павильон вошел младший евнух с серебряным подносом в руках, на котором лежали пышные цветы. Девушке ничего не оставалось, как взять цветок и немедленно покинуть зал.

Отбор продолжился.

– Дочь главы Конюшенного управления Гань Танлиня, Гань Жуюй, шестнадцати лет.

Вошла круглолицая полноватая девушка.

Хунли едва глянул на нее и усмехнулся:

– И сколько раз в день ты ешь?

Девушка смутилась, но, поскольку вопрос задал сам император, не ответить было нельзя:

– Три раза.

– Да что ты! – продолжал подтрунивать Хунли. – А по виду уж точно не меньше пяти, иначе как ты смогла так отъесться, что почти догнала императорских борцов сянпу[29]?

Дворец не нуждался в таком большом количестве борцов, а уж гарем тем более.

– Пожаловать цветок! – огласил евнух и объявил следующее имя: – Дочь управителя столичной области Чжанцзя Сысяня, Чжанцзя Жухун, пятнадцати лет.

Смуглокожая девушка просеменила вперед.

Уже две кандидатки не прошли отбор, остальные волновались, побаиваясь вопросов Хунли.

– Ты каждый день обливаешься соевым соусом и загораешь на солнце?

– А? – не поняла девушка. Вопрос был уж слишком диковинным. Но затем она поспешно закачала головой: – Нет, я из дома и носу не показываю, какое уж тут солнце…

– Ха-ха-ха! – рассмеялась благородная супруга Хуэй. – Его величество говорит, что лицо у тебя слишком смуглое. Ой, а если поближе глянуть, так у тебя еще и веснушки!

От ее насмешек лицо девушки вспыхнуло от стыда, глаза наполнились слезами. Получив свой цветок, она повернулась и быстро убежала.

А евнух меж тем назвал следующее имя:

– Дочь главы Жертвенного приказа Уя Сюншаня, Уя Цин-дай, семнадцати лет.

Поведение девушки полностью отличалось от того, каким было в саду Юйхуа. Она сосредоточилась на главных своих талантах: грациозности движений и походки.

Каждая из красавиц имела свои особенности. Императрица Фуча была изящна, как орхидея, выросшая среди горной долины, а благородная супруга Хуэй своим великолепием напоминала пион. Уя Циндай с ее внешностью и в подметки им не годилась, но у нее была легкая и чрезвычайно изящная походка, любой бы непременно обратил на нее внимание.

– Ой! – удивилась благородная супруга Хуэй, подняв брови. – Что это там на полу?

Все проследили за ее взглядом. Там, где прошлась Уя Цин-дай, виднелись отпечатки лотосов, они цепочкой извивались между девушками и заканчивались у ног красавицы Циндай.