– А не было приговора.

– Это как?

– Примирение сторон. Папаша родственникам компенсацию выплатил, да и дело с концом.

– Ладно. Спасибо. – Новиков кивнул Старову и пошёл искать господина Вислогузова.

Попутно глянул в приоткрытую дверь ванной. Интересно, куда после смерти попадают те, за кого кто-то «примирился» с пострадавшими?

Вислогузов, хозяин знаменитого мусорного полигона и ещё пары химпроизводств, был человеком лет сорока пяти. Ещё совсем не старый, но уже лысеющий, он слыл в городе ярым борцом за экологию. И разумеется, был хорошо знаком со всей городской верхушкой. Менялись мэры, замы, разномастные начальники, но уже много лет Вислогузов был постоянным гостем на всех днях рождения, банкетах, рыбалках-охотах. Новиков видел его пару раз на мероприятиях и помнил как невзрачного щуплого человека среднего роста в дорогущем костюме. Собственно, это всё, что приходило на ум при мысли о Вислогузове. Даже его лицо припомнить толком не получалось. На людей подобного типа – «самых обычных» – обычно крайне трудно составлять ориентировки.

Новиков вошёл в комнату и не сразу заметил Вислогузова. В углу дивана будто мятая тень сгустилась. Но оказалось, там просто сидел некто скрюченный. Практически завязавшись в узел, наваливался на подлокотник, закрыв глаза ладонью.

– Анатолий Венедиктович? – деликатно произнёс Новиков.

– А вы кто? – хрипло спросил Вислогузов, подняв голову.

– Майор Новиков. Следователь.

– Очень приятно, – очевидно, на автомате, сказал Вислогузов и указал на кресло рядом с диваном. – Присаживайтесь.

В это момент откуда-то выскочило маленькое брехливое существо. В первый миг подумав, что это огромная крыса, Новиков инстинктивно отскочил. Но это оказалась собачонка, и теперь она носилась по полу, оглушительно лая.

– Кто-нибудь уберёт это чучело?! – по-командирски рявкнул Вислогузов.

Когда никто не отозвался, Вислогузов сгрёб собаку за шкирку и с размаха отправил в полёт на лоджию, после чего захлопнул дверь с такой силой, что стекло гулко звякнуло, едва не треснув.

– Вонючая тварь, – процедил Вислогузов, возвращаясь на диван. Потом будто вспомнил о Новикове. – Да вы садитесь.

– Спасибо. – Новиков, слегка опешив, устроился в жутко неудобном, но очень модном кресле. – Я бы хотел задать вам несколько вопросов.

– Сколько угодно, – настораживающе мрачно произнёс Вислогузов.

– У вас есть какие-либо соображения относительно случившегося? – осторожно спросил Новиков, раскрывая блокнот в точку (скетчбук, как ему объяснила дочка) и доставая ручку. Когда дочка на двадцать третье февраля подарила этот «бук» вместе с красивой перьевой ручкой, то сказала, что так он будет выглядеть солиднее, а значит, сможет производить хорошее впечатление.

– Это уже не первый случай. – Вислогузов чуть вытянул шею, чтобы увидеть, как Новиков запишет его слова. Почти все так делали.

– Что конкретно вы имеете в виду? – спросил Новиков, картинно водя пером по плотной кремовой бумаге.

– Где-то год назад… да, примерно год. Вроде бы тогда тоже была зима, – Вислогузов сделал паузу, чтобы Новиков успел за ним записать. – Погибла ещё одна девушка. Подруга Джесси. Её тоже нашли в ванной. Но тогда всё списали на несчастный случай.

Новикова снова посетило дежавю. Кажется, что-то подобное уже, и правда, случалось.

– Вы помните, как её звали? – Новиков принял заинтересованную позу ожидания, чуть подавшись вперёд. Людям нравится, когда их словам внимают.

– Погодите. – Вислогузов, постукивая по губе, водил глазами по потолку. – Милана? Марина? Маргарита? Что-то подобное.

Новиков аккуратно записал все три имени.