– Ты насчёт Вислогузовой? – прямо спросила Батенко.

– Точно, – кивнул Новиков.

– Думаешь, серия?

– Не исключено, – попытался уклониться Новиков.

– И есть основания подозревать? – Батенко откинулась на спинку кресла.

– Ну, есть схожие моменты. Например, дата.

– Ровно год, – кивнула Женя. – День в день.

– Вот это память.

– А как же. – Батенко повела глазами. – У твоей вещества в крови есть?

– Николайчук сказал, что только снотворные. И вино.

– И вино, – повторила Батенко, кивая. – Красное.

– Вислогузова захлебнулась. Как и твоя.

– Н-да, – протянула Батенко, глядя мимо Новикова.

Дело, похоже, принимало, скверный оборот. Если окажется, что два случая связаны, то, учитывая положение родителей потерпевших, можно ожидать большого шума. И первым обещал закачаться стул под Батенко. В таких условиях она, пожалуй, не откажется от сотрудничества.

– У моей ещё какие-то странные рисунки на зеркалах, – осторожно проговорил Новиков.

– И окнах, – кивнула Женя.

– Не знаешь, что это такое?

– Нет, – покачала головой Батенко. – Дело тогда тормознули, и докапываться уже не было смысла. Да и не особо хотелось.

– А что там с её приятелем? – спросил Новиков.

– Алиби, – пожала плечами Батенко.

– Надёжное?

– А как же. Прямо как положение его состоятельных родителей. – Женя мерно постукивала ручкой по столу.

– Но ведь это не они свидетели?

– Нет. Но они не сомневались в том, что их мальчик ни при чём.

– Понятно. – Новиков помолчал, выбирая путь. – А что удалось накопать об этой…

– Братство.

– Что?

– Братство, – повторила Батенко. – Так они себя называют. Нео-язычники или что-то в этом роде. Божились, что жертвоприношений не устраивают.

– Прямо божились?

– Ещё как.

– А почему в деле даже название не указано?

– А нет названия, – усмехнулась Батенко. – Просто братство, и всё. Формально это вообще всего-навсего эко-поселение. Понастроили избушек за городом, собираются, водят хороводы, прыгают через костры. Поклонение деревяшкам, песнопения, огороды, веночки на пенёчке.

– А что, родители этой Варежкиной не стали тогда настаивать? – Новиков попытался зайти с другой стороны.

– Нет, – пожала плечами Батенко. – Они, похоже, были в курсе её увлечений. Даже не особенно удивились. Она же была почётным гостем в каждом ночном клубе. Вот родители и согласились, что несчастный случай – так несчастный случай. А вся эта шумиха – так, для отвода глаз. Но вот насчёт этого Валеры…

– Что? – быстро спросил Новиков.

– Понимаешь, несчастный случай тогда всех устроил, копать не стали. Но был один интересный момент. – Батенко чуть подалась вперёд и понизила голос. – Соседи этой Миланы слышали, как они скандалили за пару часов до того, как она решила искупаться. Валера тогда рассказал, не для протокола, конечно, что Милана залезла в его телефон и нашла там фоточки и сообщения. В общем, он ей изменял.

– Мотив?

– Да какой мотив, – махнула рукой Женя. – Вот если бы это он случайно концы отдал – тогда да. А так… И потом, у него алиби, а у неё – вещества в крови.

– Самоубийство?

– Понимаешь, этот Валера язычник, ему-то плевать. Он её вообще сжечь хотел.

– Чего? – воскликнул Новиков.

– В смысле – тело. У них якобы так принято. А вот родители этой Миланы – христиане. Ну, вроде как. А самоубийц не отпевают, так что сам понимаешь. Неприлично вроде как. И крест на могилке не поставишь, и мраморного ангела не посадишь. И поминальный обед не соберёшь, и знакомые шептаться будут. Так что – стопроцентный несчастный случай.

– Ясно. Есть номер этого Валеры?

Батенко отыскала контакты Валерия Антонова, и Новиков, пообещав держать коллегу в курсе дела, отправился в свой кабинет.