Встав в центре спальни, что втискивала в себя четыре грубо сколоченные двухъярусные кровати, стол для занятий, стулья и шкаф, я прикрыла веки и заставила себя расслабиться. Только так я могла почувствовать силу, что плескалась в моей груди, сворачиваясь теплым комочком.

Ровное дыхание, мысленный посыл. Я словно бы вытягивала из себя магию, заполняя ею пространство вокруг, образуя из нее множество отдельных точек. Открыв глаза, я улыбнулась своему прекрасному творению. Десятки мелких огоньков воспарили к потолку, ярко освещая всю комнату.

Вот теперь я могла спокойно собирать свои вещи.

– Вау… – пораженно выдохнули за моей спиной, вынуждая круто повернуться к двери. На пороге стояли все мои соседки, и смотрели они совсем не на меня. – Мы там очередь тебе в душевые заняли.

– Но вау…

– Дверь закройте, – попросила я, чуть смущаясь.

Мне было приятно, что девчонки восхитились моими умениями, но был в этом всем один-единственный минус. О том, что именно я умею, никто не должен был знать, а иначе может всплыть то, что я успешно скрывала целых два года.

– Никогда и никому вы не расскажете то, что увидели сегодня. Поклянитесь.

– Да чтоб мне провалиться! – воскликнула Аи, а девчонки закивали ей в такт, продолжая завороженно смотреть на парящие огоньки.

– Никому, – повторила я то, что говорила себе все это время. – И никогда.

Каждый человек, повстречавшийся нам на пути,

Лишь участок большой дороги под названием жизнь.

За ворота Дома Покинутых, придерживая наплечную сумку, я вышла лишь ближе к полудню. Завтрак давно прошел, оставив после себя только вкусные воспоминания об омлете, а сразу после него я отправилась к Старшей Сестре. Офелия встретила меня с последними наставлениями, пытаясь за несколько минут вбить в мою бедную голову как можно больше.

Осознав, что «больше» уже не вбивается, она махнула рукой и просто крепко меня обняла, так, будто расставались мы навсегда. Правда, минутная слабость закончилась быстро, а после вновь пошли наставления, но уже с вручением моих личных документов.

Желтоватых листка с печатями оказалось всего два, и видела я их впервые в жизни. Они оба имели красные восковые печати и были заверены самим Его Величеством. Первый являлся свидетельством о моем рождении – самым главным документом в жизни человека, а второй – документом о полученном начальном образовании. Он говорил о том, что я умею считать, читать и писать.

Закрыв скрипучую калитку, я с некоторой долей ностальгии погладила холодный металл. Не сосчитать, сколько раз я перемахивала через эту калитку, сбегая поздними вечерами на работу в город, а потом под утро возвращаясь обратно. Теперь никто не будет пытаться контролировать мою жизнь.

Улицы Абтгейца в этот час уже были полны народа. Выбравшись на площадь фонтанов, что была окружена красивыми двухэтажными зданиями из светлого камня, с окнами с разноцветными ставнями, я свернула в торговый квартал. Здесь жизнь кипела особенно ярко. С самого утра лавки распахивали свои двери, зазывая покупателей приятными ароматами свежей сдобы, сладкими пряностями, готовыми блюдами и новинками кулинарной выпечки.

И народ охотно шел. Будь у меня деньги, я обязательно заглянула бы в пекарню в конце улицы за миндальными пирожными. Да хотя бы за одним, что более вероятно, ведь их стоимость была запредельной.

– Эй! – выдохнула я возмущенно, стоило мальчишке в коротких штанах на подтяжках влететь прямо в меня.

Поймав за руку, я дернула его вверх, останавливая. Большие карие глаза недобро сузились, заглянув под мой капюшон, но, рассмотрев мое лицо, Эдит смягчился.