Как только взошло солнце, Марти проснулся и разбудил остальных.

– Что ты орешь, как попугай в школе! – поморщился Марабу, потягиваясь. – Поесть взяли чего-нибудь?

– Да полно еды, – Марти развязал сумку. – Берите, кто чего захочет. Вот хлебные плоды, вот сахарные, вот огуречные, вот мясные, вот рыбные…

– Маловато будет, – заметил как всегда недовольный Марабу, принимаясь за еду.

– Придется привыкать! – оборвала его Эрин. – Кстати, кроме Марти об этом никто не подумал! Молодец!

Марти обрадовался, что ему удалось заслужить ее одобрение, а Марабу еще больше насупился.

– Ему этот поход больше всех нужен! – заметил он.

– Мне тоже! – позволил себе не согласиться Фабрицио Сей. – Моя мятежная душа не выносит сидения на одном месте!

И он сложил крылышки на круглом голубом животе.

Подкрепившись, они продолжили свой путь к лесу, который уже виднелся на горизонте.

Солнце почти достигло зенита, когда путники оказались в лесу и деревья скрыли их от его палящих лучей.

В лесу стояла странная, необычная тишина. Этот лес был не похож на леса Эдема, здесь было темно и мрачно. Ветки деревьев сплетались друг с другом, не пропуская солнце, везде была тень, а сами деревья образовывали причудливые, жутковатые фигуры и казались заколдованными великанами. Они словно были живыми и всеми силами старались преградить путникам дорогу, выставляя вперед колючие ветки, больно хлеставшие по лицу и рукам.

– Жуть, правда? – спросила Эрин.

Марти молча кивнул, ему становилось не по себе.

– Здесь наверняка живет Кале, – некстати вдруг заметил Селеон.

– Смотрите, смотрите – заскрипел вдруг молчавший до этого Фабрицио Сей, летевший рядом, взмахивая перепончатыми крыльями.

Марти поднял голову и увидел впереди нечто совершенно потрясающее – золотого единорога. Животное смотрело на них прекрасными темными глазами, и его шерсть сверкала в солнечных лучах как чистейшее золото. Во лбу животного сиял длинный и острый золотой рог.

– Как он красив! – прошептала Эрин.

Марти взглянул на нее и вдруг заметил, что она очень изменилась. Или скорее, что изменился его взгляд на нее. Она тоже вдруг стала красива какой-то странной красотой, и он смотрел на Эрин, не отрываясь. В Эдеме ничего подобного не случалось, там все были одинаково прекрасны. К своему неудовольствию, Марти вдруг понял, что и Марабу это заметил и тоже как-то странно смотрит на Эрин, которая приблизилась к единорогу, чтобы погладить его. Но золотое животное мгновенно скрылось в лесу, исчезнув так же неожиданно, как и появилось.

– Ладно, пошли – сказал Марти, – наверняка еще попадутся.

– Марабу, а правда, что ты однажды оторвал хвост попугаю на главной площади? – спросила Эрин, пробираясь между густыми зарослями растительности.

– Правда, – Марабу самодовольно кивнул, тряхнув черными волосами.

– А зачем? – скрипнул Фабрицио Сей.

– А чтоб не кричал в уши! Будешь кричать и тебе крылья оторву, только поймаю… – Марабу вдруг прервался. – Смотрите, еще один единорог – только двурогий почему-то, – показал он на что-то белеющее из-за кустов.

– Ах, опять! – раздался в ответ жалобный голос. – Опять одни оскорбления! К вашему сведению, я не единорог, а козел!

И козел со странным массивным амулетом, болтавшимся у него на шее, вышел из-за куста, и кивнул головой.

– Добро пожаловать в лес единорогов, юные Перегрины! – проблеял он. – Базиле-е-е-е-вс к Вашим услугам. Прошу любить, да жаловать. Любить обязательно!

– О боже! Говорящий козел! – выдохнула Эрин.

– А что в этом странного? Базилевс очень умный, – скромно заметил козел в ответ.

– И если захотите, могу помочь вам выбраться из лесу кратчайшей дорогой.