Девушки вновь захихикали, они находились в счастливом возрасте, когда любая сказанная фраза кажется остроумной.

– Он там один сидит, в читальном зале, – улыбаясь во весь рот, объяснила рыженькая, – больше таких идиотов нет – в пятницу над курсовой чахнуть!

– Красный диплом получить хочет, – хмыкнул «кролик».

– Знания копит, – заржала брюнетка, – прямо обидно, такой красавчик, а книжный червь!

Провожаемая их глупыми репликами, я спустилась на этаж ниже и, поплутав по темным и не слишком чистым коридорам, нашла наконец библиотеку.

Девицы оказались правы. Довольно просторная комната, заставленная стеллажами и письменными столами, оказалась пуста. Никто из студентов не рвался изучать первоисточники и конспектировать обязательную литературу. Только у окна, обложившись томами, лихорадочно строчил что-то в тетради темноволосый парень.

– Вы Антон? – спросила я, подойдя поближе.

Юноша вздрогнул, положил копеечную пластмассовую ручку на стол и посмотрел на меня:

– Да.

Что ж, девчонок-сплетниц можно понять. Парень оказался хорош, словно греческий бог. Большие, слегка раскосые темно-карие глаза, легкая смуглота щек, прямой нос, будто нарисованные брови и рот, который авторы книг времен Возрождения называли «лук Амура». Каштановые волосы вились крупными кольцами, а руки с узкими ладонями и длинными пальцами выдавали артистическую натуру. Небось в детстве закончил музыкальную школу.

– Вы знаете, где найти Вику Попову?

– Почему я должен давать вам ее адрес? – вопросом на вопрос ответил Ромео и встал.

Стало понятно, что и фигура у парня классная – рост примерно метр восемьдесят пять, плечи широкие, под тоненьким свитерком перекатываются литые мускулы, а талия узкая, любая манекенщица позавидует.

Я вновь рассказала сказочку о съемках у Михалкова и поинтересовалась:

– А что, адрес Поповой – стратегический секрет?

Парень улыбнулся:

– Нет, конечно, только она не хочет, чтобы весь институт в гости шлялся. Тут такие кадры учатся, халявщики… Вам, конечно, дам, пишите – улица Самсоновская, дом восемнадцать, квартира шесть.

– Ксюша Федина у нее живет?

Красавец пожал плечами:

– Ксюха меня мало волнует.

Я почувствовала, что начинаю злиться.

– Разве я спрашивала о волнении? Живут они вместе?

Антон замялся:

– Сейчас не знаю, мы с Викой расплевались, не сошлись, так сказать, характерами, но, когда дружбу водили, Ксюха у нее вместо домработницы была – убрать, постирать, жратву приготовить…

– Она ей платила?

– Не деньгами, вещи сбрасывала, косметику дарила, ну и кормила, сигареты совала… Правда, пару раз баксы давала, вроде в долг, а уж вернула Ксюха или нет, честно говоря, не знаю, да и неинтересно мне это. А вам зачем?

– Господин Михалков предъявляет высокие требования к моральным качествам актеров, – принялась я врать, – прежде чем пригласить неизвестную девушку в картину, сначала хочет собрать о ней сведения.

– А-а, – протянул Антон, – понятно, только я грешным делом думал, что на студии все живут друг с другом. Езжайте к Вике, она все про Ксюху выложит, как на ладони представит…

Я кивнула и пошла к двери, на пороге обернулась и увидела, что Антон преспокойненько уселся за конспекты. Очевидно, его ничто не волновало, кроме учебы.

Самсоновская улица оказалась не так далеко, всего в двух троллейбусных остановках, а дом восемнадцать выглядел респектабельно, если не сказать богато. Просторный подъезд, застеленный ковролином, улыбающаяся консьержка, и в лифте пахло хорошими сигаретами.

Вика Попова сидела дома. Вернее, лежала, скорей всего вчера вечером девица шумно провела время в компании друзей и бутылок, а сегодня расплачивалась за это головной болью и тошнотой.