– Ну придешь ты в квартиру Хорхе Родольфо. А дальше? Ждать тебя никто не будет. Наверняка там никого уже нет.

– Мне некогда разговаривать, – бросил он свысока.

– Мы же недавно от них пришли!

Хоакину напоминание не требовалось: голова все еще гудела от пива и вина.

– А вдруг они уже тогда были там, вдруг следили за квартирой? – продолжала Паула. – Может, и мы теперь угодили в какой-нибудь список!

Хоакин замер как вкопанный. Об этом я не подумал. Но полицейского-то они не тронут? По спине пробежал холодок.

– Не волнуйся.

– Не волнуйся?! Как это не волноваться?! Я только и делаю, что волнуюсь! Сперва за Хорхе переживала, а теперь вот приходится за тебя! Вдруг они все еще в засаде?

– Тем лучше. Хочу их увидеть. В глаза им хочу посмотреть, когда они будут отвечать на мои вопросы. А они будут. Я тебе вот что скажу. Если с Хорхе что-нибудь – хоть что-то, – случится…

– Хоако, прошу тебя.

Он замолк, вдруг осознав, что и сам боится. Что он станет делать, если нарвется на военный отряд? Старенький вальтер на бедре сделался горячий, точно грелка. Так каков твой план, Хоакин?

– Позвони Галанте, – сказал он Пауле. – По телефону ничего не рассказывай. Просто скажи, что я его жду у Хорхе.

– А он не станет расспрашивать?

– Не станет. Потом соседке. Той самой, которая сейчас звонила. Ее номер должен быть в кожаной телефонной книжке. Она точно сейчас не спит.

Весь дом сейчас не спит.

– Попроси ее включить свет, как только эти ублюдки уйдут.

– Хорошо.

– В какой квартире она живет?

– На третьем этаже. У твоего брата квартира «В», значит, у нее, наверное, «А».

– Уверена?

– Хоакин, я жена инспектора. А не инспектор.

Хоакин сел рядом с ней на кровать и взял ее ладони в свои.

– Как бы там ни было, пусть включит свет в гостиной, когда там никого уже не будет.

Стоило произнести эти слова вслух, и он явственно ощутил их свинцовую тяжесть. Когда никого уже не будет. Эти ребята работают быстро. Когда он доберется до квартиры брата, то никого там не застанет. Все разойдутся. Брата тоже не будет. И Аделы. И мальчишки. Мальчишка! Боль прошила его где-то слева.

– А как же я? – спросила Паула.

– Никуда не уходи, – велел он. И, не дав ей возразить, добавил: – Позвони, куда я прошу. Ну и мало ли что: может, кто-то захочет с нами связаться. Я дам тебе знать, как только доберусь до места. Все будет хорошо. – Интересно, подумал Хоакин, а другим я лгу так же убедительно, как себе?

– Ладно.

Хоакин рассеянно поцеловал ее в щеку и вышел. У самой кухни он взял ключи от машины, лежавшие на терракотовом блюдечке – этот сувенир привез ему Галанте из Мексики, где проводил медовый месяц. Их дружеские отношения, пусть в последнее время и не безоблачные, не были секретом для коллег. Может, и не стоит его в это втягивать. Сейчас Галанте в фаворе у военных, но подобные инциденты могут навлечь на него неприятности. Если его начнут расспрашивать, будет лучше, если бывший напарник станет отвечать честно. Нет. Чем меньше народу об этом знает, тем лучше.

Хоакин вернулся в спальню. Паула сидела на том же месте.

– Знаешь, я тут подумал, – сказал он с деланой беспечностью, – не звони Галанте. Не хочу его втравливать в эту историю без крайней нужды.

Паула машинально кивнула.

– И закрой за мной дверь.

И он выскочил из дома, пока жена не заметила, что он плачет.

2001 год

Среда, 19 декабря, 11:15

В подвале, где проводили допросы, связь была неважной – на телефоне у Альсады высветилось только две палочки, – и все же он набрал номер Паулы. Послышались долгие гудки, а затем – приветствие автоответчика. Наверное, занята домашними делами и не слышит. Альсада оставил ей сообщение: «Querida