– А бабушка? – хихикнула старшая внучка.

– Ох, умница моя, – рассмеялся дед. – Вся в Вилену. Да окромя вашей бабушки мне вот уже девяносто лет никто не надобен.

Ром, кряхтя, поднялся и подошел к окну. Полная луна, словно старому знакомому, беззвучно подмигнула ему.

– Отдай! – Светка вцепилась в куклу.

– Нет, – тихо сказала Леночка срывающимся голосом.

У неё всегда так: стоить чуть разнервничаться или расстроиться – подступают слезы и бороться с ними бессмысленно, но если сейчас расплакаться…

– Рёва-корёва!!!

Светка скорчила рожицу и дёрнула куклу с удвоенной силой – туловище белокурой красавицы упало на пол.

Лена сжимала пластмассовую голову своего подарка и слёзы текли по щекам.

– Девочки, как не стыдно? – Галина Михайловна встала между ними и, окинув строгим взглядом поле боя, продолжила: – Лена, ну что опять такое? И не стыдно реветь? И это старшая группа! Сегодня-завтра в первый класс, а они, как маленькие, дерутся из-за игрушки! А ну отдай!

Воспитательница требовательно протянула руку. Лена послушно отдала доставшуюся ей часть куклы. Наверное, нужно объяснить, что Лидия – не просто игрушка, это подарок отца. Он уехал.

Далеко и надолго, сказала мама.

Он уехал и оставил дочери Лидию, сказал, что привезёт кукле подругу.

Обязательно привезёт.

Папа вернётся.

Лена стояла и плакала.

– Пойди, умойся, – вздохнула воспитательница. Светка показала язык.

Вечером Галина Михайловна подошла к Лениной матери.

– Вероника Евгеньевна, можно вас на минутку?

– Да, конечно, – растерянно произнесла та, кутаясь в теплый шарф.

– Вероника Евгеньевна, я хотела поговорить с вами о Лене. Понимаете, она хороший, послушный ребенок, но в последнее время с ней творится явно что-то не то. Стоит её задеть кому-то из ребят, даже невзначай словом – она тут же в слезы и успокоить её сложно. Может, стоит показать её детскому психологу?

– С моей дочерью всё в порядке.

– Я не говорю, что с ней не в порядке. Я…

– Извините, но это не ваше дело, – перебила воспитательницу Вероника. – Я развожусь с мужем, дочь переживает. Это нормально. Я заканчивала психологический факультет, я в курсе, что твориться с моим ребёнком. До свидания.

Галина Михайловна покачала головой. Действительно, это не её дело. Но всё-таки девочке нужна помощь…

Темно-синее небо будто подернулось пленкой – стайка серебристых облаков налетела с севера. Вдалеке, у самого горизонта, зажглись яркие звезды. Леночка шла по пустынному пляжу, выборочно наступая на зеленые островки травы. Ей всегда нравился такой пляж: не полностью из песка, а когда посреди золотистых россыпей, словно драгоценности, рассыпаны изумрудные островки пробившейся сквозь песок травы.

– Лена, Лена, – донёсся до неё голос мамы. – Что ты будешь на ужин? Эй, ты меня слышишь?

– Да, мама, – ответила она, окидывая прощальным взглядом свой пляж. – Не грусти, я скоро вернусь, – прошептала она, прикоснувшись к ласково лизнувшим ноги волнам.

Ночь накрыла пляж гулкой тишиной. Лена сложила руки лодочкой и, вместе с водой, зачерпнула крохотную звезду. Она упала в море еще вчера, но девочке некогда было ей заняться – подъём ровно в семь часов, час на одевание и гигиенические процедуры, дорога, серое здание детского сада… и только во время тихого часа она смогла вернуться на пляж.

Звезда была чуть тёплая и пахла морем. Леночка бережно положила её в круглый аквариум из толстого зеленого стекла. Подумала и налила туда воду. Может, эта звезда превратилась в морскую, проведя столько времени в море?

Оглядевшись, девочка поставила аквариум на каменный столб. Она хотела построить здесь дом, но, видимо, выбрала место слишком близкое к воде – столбы (а их было всего двенадцать, по количеству месяцев в году) накренились и осели. К тому же накатывающие во время прилива волны обвили их водорослями. Лена сперва хотела убрать их, и столбы и водоросли, но потом решила оставить. Потому что вышло похоже на Стоунхендж. Отец показывал дочери фотографии: он тогда только приехал из Англии и много интересного рассказывал, обещал в следующий раз взять Лену с собой.