– Снег, я не понимаю, чем тебе не угодила диспетчерская служба? – спросила корабль Элли. – Что плохого, когда кто-то лишний раз проверит, всё ли у тебя в порядке, пожелает счастливого пути?

– Нет смысла использовать устаревшую технологию, когда создана новая, позволяющая производить старты абсолютно автономно.

– Возможно, даже очень вероятно, что в дальнейшем мы так и поступим, – попытался сгладить углы Биар, – но это – наш первый совместный полёт. Дополнительная страховка не помешает.

– На Терре ему понравится, – добавила Элли.

Старт вела Земля. Диспетчер космопорта давал указания чёткими привычными фразами.

– Минутная готовность. Проверка системы управления. Проверка расчётной траектории. Проверка связи. Активация стартового модуля.

– Все системы работают в штатном режиме, стартовый модуль активирован, – переговоры с диспетчером вёл Биар.

Начался обратный отсчёт, неизменный при каждом старте и являющийся больше данью традиции, чем необходимостью.

– …три, два, один…

«Снег» легко и уверенно оторвался от земли.

– Красиво пошёл, – прокомментировал диспетчер и тут же, спохватившись, вернулся к стандартному тексту. – «Снег», вы идёте по расчётной траектории, до выхода на орбиту две минуты. Уточните обстановку на борту.

– Согласно плану полёта. Всё в норме.

Всё действительно было в норме. Спокойно, даже буднично. Перегрузок не ощущалось, хотя челнок и мчался с огромной скоростью сквозь слои атмосферы. Три энергетических шара честно выполняли возложенные на них функции.

Достигнув заданной полётным планом точки, за секунду до команды диспетчера челнок произвёл корректировку курса.

– Счастливого пути, «Снег»! – искренне пожелал диспетчер.

– Спасибо, Земля, – Биар улыбнулся, сверяя с маршрутной схемой выполненный кораблём манёвр. – Конец связи.

Шли пятые сутки полёта, когда в поле зрения радарной установки «Снега» появился подозрительный объект.

– В квадрате 2618 обнаружен неопознанный летательный аппарат. Вероятность столкновения одиннадцать процентов. Рассчитываю варианты корректировки курса, – приятным, спокойным голосом сообщил корабль.

Биар и Элли с беспокойством изучали крохотную точку на краю диапазона радара.

– Определён оптимальный вариант. Отклонение от плана – три десятых градуса.

– Давай, – не отрывая взгляда от мигающей точки, ответил Биар.

Послышался лёгкий шум – начали работу маневровые двигатели.

– Корректировка курса произведена. Вероятность столкновения – двенадцать процентов.

– Как? – с нарастающим беспокойством поинтересовалась Элли.

– Объект произвёл изменение курса на один градус, – констатировал корабль.

– Снег, ты можешь получить более чёткое изображение?

На мониторе появилось схематичное изображение, по форме напоминающее каплю.

– Управляемый корабль, – подвёл итог Биар, – это точно.

– Управляемый кем? Камикадзе? Да что он делает?!

– Вероятность столкновения четырнадцать процентов, – бесстрастно подсчитал Снег.

– Снег, попробуй с ними связаться.

– Связь установлена. Двоичный код не поддаётся классификации. Расшифровка невозможна.

– Как это может быть? – заинтересовался Биар. – Все корабли получают стандартный код вместе с разрешением на рейс. Зачем посылать кому-то сигнал, который никто не расшифрует?

– Может, это не нам?

– Какая разница? Эта система обязательна для всех. Использовать другую систему кодов запрещено.

– Вам не кажется, что этот объект слишком маленький для корабля? – поинтересовалась Элли, обращаясь одновременно к Биару и Снегу.

– Похоже на стыковочный модуль, – ответил Биар, – или спускаемый аппарат.

– Исключительно по размеру, – уточнил Снег, – стыковочные модули имеют другую форму. К тому же ни те ни другие не летают с такой скоростью в открытом космосе.