Оказавшись за дверями комнаты, я вспоминаю о фляжке со шнапсом, что Гильермо держит в верхнем ящике комода. Делаю несколько глотков. Алкоголь ударяет мне в голову сразу же, но он не способен прогнать все то, что накопилась в моей душе. Нужно выпить еще.

Не замечаю того, как фляжка пустеет. Когда Мемо появляется в спальне, я сижу на полу и глупо улыбаюсь, рассматривая узоры на ковре.

– Ману?

Мемо присаживается напротив меня на корточки. Поднимаю глаза и спускаю с плеч бретельки платья.

– Ты ведь пришел потрахаться, Гильермо?

Парень сглатывает, не сводя глаз с моих затвердевших сосков.

Хочу чтобы Хавьер Да Коста слышал, как меня имеет его брат.

Глава 10. Хави

Рыжий затылок согнувшейся у моих колен девчонки, движется в такт тому, с каким голодом она заглатывает член. Я в сладком тумане, обвожу взглядом парней развалившихся на самодельных диванах и готов высадиться на орбиту, после того, как рыженькая ласкает рукой мои яйца. Так и происходит, спустя всего минуту. Она захлебывается, не ожидая, что я настолько заполнен, но Тильда уже два дня проводит в загородном доме родителей и не опустошает мои запасы.

– Тебе понравилось? – огненная фурия обтирает ладонью рот и наглаживает мне бедра.

– Ты восхитительная. – Отчеканиваю я банальное словечко и взглядом нахожу в толпе Мемо.

Голос Каулитца, призывает всех предаться любви. Мой братец как раз этим и занимается. В малышке со спелыми округлостями, не узнаю Эммануэль. Неужели, она ему наскучила? Не верю. Та, что в данный момент перед моими глазами укрощает испанского жеребца, в подметки не годится той, что изучает искусство в колледже. Да, я навел кое-какие справки о ней. И мне по вкусу, какие у людей мнения, насчет девчонки. Парни говорят, что не видели ее ни с кем, кроме Бруны и некоторые боятся выцепить ее номер, чтобы пригласить на свидание.

Мемо завершает прилюдный акт громким шлепком по заднице легкомысленной крошки и откидывает ту, как использованный товар. Я вижу взор Удо, и он предупреждает меня, чтобы я держал свой пыл при себе. Но я не могу не спросить, какого черта брат променял Эммануэль на минутное удовольствие.

– А она ничего. – Я протягиваю Мемо бутылку пива, попутно поправляя молнию на своих джинсах, что недавно служила вратами в рай.

Рыжая, вздыхает на диванчике, будто я кинул ее в яму со скорпионами и оставил умирать.

– Так, опыта не хватает немного, но мордашка миленькая.

Брат отпивает лагер и вопросительно смотрит на меня. Читает по выражению моего лица, что я подошел не для обсуждения способностей молодой шлюшки.

– У вас с Эммануэль разлад?

– Интересно, – Мемо делает еще глоток темного пива. – Ты серьезно решил, что я буду верен одной женщине?

– Ману на две головы выше всех этих… – Я направляю руку на компанию девчонок без лифчиков.

– Она такая же, как и они. Не строй иллюзий. А я, не тот, кто будет бежать домой к ужину и нянчить детей, вывозя их на пляж по субботам.

– Ладно, я уезжаю с Удо, буду поздно.

У меня больше нет потребности говорить с ним. Позиция брата предельно ясна. Я зову Бергера и спрашиваю, не уехали ли его родители куда-нибудь на уик-энд. Стоит ему подтвердить этот факт, мы покидаем гараж.

***

Берлин раскрывается ночами, как дремавший под снегом цветок. Я взираю на крыши невысоких зданий, выкуривая вторую сигарету за час, стоя на балконе. После пары часов в квартире Удо, я возвращаюсь в жилище брата и усаживаюсь за ноутбук, чтобы доделать отчетную работу по микробиологии. Герр Майер настаивает на том, что мне надо подать заявку на конкурс среди студентов. Я же, как всегда отнекиваюсь, не теша себя слепыми надеждами. Отец говорил, что во мне больше задатков вырасти стоящим парнем, чем у винограда сорта Кариньяно пустить росток из нашей земли в «Паго де Ирраче». Только я пасую сам перед собой, отказываясь верить в способности, заложенные в меня природой.