Альхо улыбнулся и похлопал юношу по плечу. Имерель с первого взгляда производил приятное впечатление. Он был хорошо сложен, со светлыми волосами, стянутыми на затылке, и яркими голубыми глазами – глазами Неи и Альхо. Несмотря на то что в них горел огонь молодости и задора, у Имереля были крепкая рука и ясный ум.

– Мирной жизни в наших краях приходит конец, – удрученно сказал Альхо. – Конечно, слухи о вооруженных отрядах и пойманные лазутчики неслучайны, кто-то готовится нанести нам удар.

Имерель понимающе кивнул.

– Скажу тебе еще одно. Недавно прибывший от Торпа гонец принес мне страшные вести. Одна из его дальних крепостей подверглась нападению и была разгромлена. Никто из защитников и обитателей не выжил, и неизвестно, кто совершил злодеяние, поскольку крепость осталась незанятой. Торп спрашивал, слышал ли я что-нибудь подобное, но я не смог ему помочь.

Князь задумался, проведя рукой по бороде, потом продолжил:

– Темные времена наступают, надо к этому готовиться. У нас не так много воинов, чтобы отразить возможную угрозу, поэтому я еду в Карр. По слухам, там сейчас немало наемников, желающих за еду и жилье служить какому-нибудь гербу. Конечно, наемный отряд – это не воины, защищающие свою землю и готовые пасть за ее свободу, но у нас, мой мальчик, нет выбора.

В это время в зал вбежала девушка в длинном платье цвета розовой сирени и в нерешительности остановилась, поскольку, очевидно, прервала важный разговор. Как будто ласточка залетела в зал – так легка и нежна была посетительница.

– Элья, доченька, подойди, – ласково позвал ее Альхо. – Ты уже, наверное, слышала мое решение об отъезде. Сейчас говорю, что оставляю Имереля хозяином крепости, а ты должна будешь помочь ему управиться с делами. Грядет осень, пора готовить запасы на зиму, а у тебя все хорошо получается, как у покойной матушки.

– Отец, я во всем помогу, – ответила Элья, – но как же не хочется расставаться с тобой, да и путь до Карра неблизкий.

– Тогда поскорей его начнем! – сказал Альхо и вместе с дружинниками покинул крепость.

***

Проходили недели, но ни дурные, ни добрые вести не заходили в Хурусву. Тем временем жизнь в крепости текла своим чередом, ее обитатели готовились к зиме. Урожай уже был убран с полей и заботливо припасен. Рыбаки привозили на своих лодках богатый улов, а потом женщины солили, сушили, коптили его под визги беззаботной ребятни. Особенно хороша была рыбка у жены сапожника Мэг, которая всегда была рада гостям. Еще больше гостям радовался сам сапожник, потому что в такие дни Мэг разрешала ему угоститься ее не менее знаменитой настойкой.

Элья, несмотря на свое высокое положение, была настоящей мастерицей. Она искусно вышивала золотыми нитями, ткала, знала множество рецептов блюд, которым Дари обучила ее на кухне, могла вести счетные книги и прекрасно управлялась с большим хлопотным хозяйством крепости. Каждый день дарил ей солнечный свет, и она улыбалась ему в ответ. Старуха Олби научила ее разбираться в растениях, и Элья с удовольствием бродила по лесу в поисках лечебных и пряных трав.

Однажды девушка собирала ягоды и, увлекшись, забрела в незнакомое место: посреди поляны высилось очень старое дерево с мощными корнями, которые оплели землю, и широкой кроной, тяжело шумевшей на ветру. Элья прислонилась к стволу, закрыла глаза, и внезапно перед ней возникло видение. Она увидела сражающихся в крепости воинов, стены, забрызганные кровью, и лежащего на ступенях Имереля. Разглядеть его мешал какой-то темный силуэт. Девушка в страхе отпрянула от дерева и вздрогнула, потому что из кустов вышел улыбающийся Имерель с только что подстреленным зверьком.