Без промедления Дима поднял биту, схватил ее покрепче двумя руками и направился к мужчине со словами:

– Привет, папочка!

Он медленно подошел к человеку, восставшему из мертвых, замахнулся битой и ударил его со всей дури в грудную клетку. Мужчину отбросило в сторону. Победно улыбнувшись, Дима помахал битой и сказал:

– Один – ноль в мою пользу! И трогать его не пришлось, чтобы убрать с дороги.

Пока Дима радовался, мужчина… снова встал! Двигался он очень медленно, будто испытывал нестерпимую боль. А чувствуют ли они хоть что-то, кроме голода?

– Да ну нах! – заорал Дима, выпучив глаза. – Какого хрена?

Действительно, от того удара, что Дима нанес мужчине, обычный человек больше бы не встал. Но только не этот. Синий опять поднялся и направился к нам.

– Ударь еще раз по голове, – посоветовала Маратовна. К ней стоило прислушиваться. Уж она-то была лидером сегодняшнего дня по убийству синих людей.

Второй удар оказался более действенным. Мужчина упал замертво. От его головы осталось одно название. Я старалась не смотреть на него, держась за живот, который, казалось, устроил бунт.

– Теперь точно не встанет, – удовлетворенно сказал Дима и оглянулся на машины, которые стояли на дороге и сказал: – А давайте обыщем их машину?

– Нам нужны припасы, – сказала Маратовна, – хорошая идея.

– Я генератор идей, да, Анна Маратовна? – с гордым видом спросил Дима. – Вы поднимите мне зарплату?

– Если найдешь мне таблетки от давления, я, так уж и быть, дам тебе пару тысяч.

– Постараюсь, – ответил Дима и побежал к машине. Я смотрела ему в след и думала, что Маратовна всегда выделяла его среди других работников. Он был любимчиком директора – ему прощалось и дозволялось многое. Возможно, потому что он мог развеселить эту строгую женщину, улыбающуюся не так часто, как хотелось бы.

Я направилась к автомобилю, который стоял недалеко от нас на обочине. За рулем сидел мужчина. Синий. Он даже не пытался отстегнуть ремень безопасности и выйти из машины, а просто махал руками перед собой, словно пытался поймать что-то невидимое глазу. Вот так никчемно закончилась человеческая жизнь. Безоружная, я не стала тревожить несчастного. Бита осталась у Димы. К тому же, я бы все равно не осмелилась открыть дверь и попытаться убить синего. Так что я просто развернулась и пошла к своей машине.

Ничего путного Дима не нашел. Было бы идеально найти в бардачке пистолет. В детстве в летнем лагере я заняла первое место в соревнованиях по стрельбе. Если немного потренироваться, я смогла бы убивать синих на расстоянии. Но в бардачке лежали какие-то документы и всякий хлам. В аптечке не было лекарств, зато нашлись бинты и вата. В багажнике мы нашли ветошь, чтобы Дима смог привести в порядок биту – стереть кровь и остатки мужчины, а Маратовна – очистить Олега.

Мы сели в машину в подавленном настроении: Дима больше не шутил, Маратовна молчала, я чувствовала себя разбитой и без сил.

Мы, наконец, признали реальность происходящего.

Отныне люди не умирают. Они восстают из мертвых, чтобы есть тех, кто еще жив, превращая их в себе подобных.

И так до бесконечности.

Пока не останется ни одного живого человека.

Даже нас.

Ослабев после пережитого волнения, мы ехали молча. Я внимательно вглядывалась в дорогу, отгоняя от себя образ синей девочки. При мыслях о ней и ее отце, от жалости сжималось сердце.

На выезде из города нас ждал неприятный сюрприз.

Блокпост, с вооруженной охраной.

Люди в военной форме с автоматами наперевес, защищенные противогазами, перекрыли дорогу большими бетонными блоками и колючей проволокой, отрезая жителей города от внешнего мира. Не было ни единого шанса прорваться через них. Ни пешком, ни уж тем более на автомобиле.